Черное дерево
Шрифт:
– Ты должна поесть, – ответил он тоном, не терпящим возражений.
Я с силой сжала губы.
– Судя по твоим босым ногам, тебе не понравились туфли в твоем шкафу, – заметил он, обнаружив, что ему нечего сказать. – Или ты предпочитаешь ходить босиком?
– Я предпочитаю носить удобную обувь, тем более дома.
Маркус пристально посмотрел на меня и поднес чашку к губам.
– Скажи, что тебе нужно, я тут же это куплю.
Это меня потрясло: такого я не ожидала. Но вместо благодарности я ощутила приступ ярости, поняв, что он считает меня своей игрушкой,
– Я не хочу, чтобы ты мне что-то покупал, мне нужны мои вещи.
– Я пошлю кого-нибудь к тебе на квартиру, пусть соберут все необходимое, – сказал он.
Вот какого черта он так любезен?
Этот Маркус пугал меня еще больше, чем Маркус-мучитель, потому что я не знала, когда он перестанет улыбаться и оскалит зубы, чтобы напасть.
Или он просто пытается усыпить мою бдительность?
– Спасибо, – ответила я, чувствуя на губах ненавистный вкус этого слова, как у всего, что имело к нему отношение.
– Может быть, тебе нужно что-то еще?
«Вернуть мою жизнь, например, – подумала я. – Или чтобы тебя заперли в тюремной камере до конца твоих дней!»
Но смех смехом, а мне, к сожалению, действительно кое-что было очень нужно. Вернее, кое-кто.
– У меня есть собака. Его зовут Рико, и я ничего не знаю о ней с тех пор, как меня пытались убить на той вечеринке.
– Хочешь, чтобы пса доставили сюда?
– Мне бы очень хотелось… – с надеждой ответила я.
Присутствие Рико будет радовать меня, у меня появится компания; я не буду чувствовать себя такой одинокой и напуганной. Я представила, что смогу его обнимать, гулять с ним. А как чудесно бегать с ним по пляжу, купаться в море.
Впервые с тех пор, как меня сюда привезли, я почувствовала что-то вроде надежды.
Маркус пристально посмотрел мне в лицо; он наверняка заметил, какой радостью загорелись мои глаза. И, конечно же, тут же воспользовался ситуацией.
– Я распоряжусь, чтобы его привезли, – кивнул он, ставя на стол пустую чашку. – Но с условием…
Я понимала, что за этой милостью кроется какая-то подлость.
– Чего ты хочешь? – спросила я.
– Перемирия.
Я глубоко вздохнула, пытаясь привести в порядок мысли.
– Если позволишь, твое пребывание здесь будет приятным, обещаю. Но взамен ты должна будешь проводить время со мной. Каждый вечер ты будешь ужинать со мной в столовой и надевать одежду, которую я купил для тебя; зато днем можешь носить все, что захочешь, даже ходить босиком, меня это не волнует. Но все вечера – мои.
Получить Рико в обмен на совместные ужины… Честно говоря, я не верила, что есть другие варианты. Но это все равно не делало меня вещью – тем более его вещью. Сердце сжалось при мысли о Рико, но я судорожно вздохнула и ответила:
– Я не буду твоей ни днем, ни вечером.
Маркус, казалось, не удивился такому ответу; более того, он как будто именно этого и ждал.
– Будешь… И раньше, чем думаешь, – уверенно добавил он не моргнув глазом. – А сейчас – ешь.
Давясь, я пыталась доесть
– Через полчаса я хочу видеть тебя в своем кабинете, – объявил он.
Ответа он дожидаться не стал. Развернулся и вышел через кухонную дверь.
Я осталась одна, уставившись в тарелку с полусъеденной яичницей, но стоило только подумать, что мне предстоит оказаться с Маркусом наедине, как меня чуть не вывернуло.
Его кабинет находился на втором этаже. Дверь выходила в холл, из гигантского окна которой открывался чудесный вид на сад.
Я невольно залюбовалась великолепным пейзажем, хоть и старалась возненавидеть все, что принадлежало Маркусу.
Я постучала, тут же последовало приглашение войти. Он сидел за письменным столом из светлого дерева. Слева стоял диван с белой обивкой и маленький журнальный столик, а справа – внушительный книжный шкаф. Я едва сдержалась, чтобы не подойти посмотреть книги, пробежаться пальцами по корешкам, вдохнуть запах старой бумаги. Но лишь молча застыла в ожидании.
Маркус поднялся, обошел вокруг стола и оперся на него. Он встал прямо напротив меня.
– Думаю, тебе пора узнать, кто хотел убить тебя и почему, – начал он без обиняков.
– Я и так это знаю, – перебила я, не желая в очередной раз обсуждать эту историю.
Маркус удивленно посмотрел на меня.
– Не думаю, что ты понимаешь…
– Вы наркоторговцы, – сказала я, невольно поморщившись, потому что это слово вызывало у меня величайшее отвращение.
Маркус испытующе уставился на меня. Прошло то ли несколько секунд, то ли минут.
– Кто…
Я не ответила, и в его глазах вспыхнула нескрываемая ярость.
– Это Себастьян тебе сказал, ведь так?
Услышав имя, я похолодела, но постаралась, чтобы он этого не заметил. Я не знала, повлечет ли это за собой какие-то проблемы или нет, но не хотела, чтобы Маркус заподозрил, как взволновало меня одно лишь упоминание о Себастьяне.
– Нетрудно было прийти к такому выводу, – соврала я. В глубине души я боялась за Себастьяна и не хотела, чтобы с ним что-то случилось, да еще по моей вине. – Он просто это подтвердил.
– Что именно?
– Что мой отец торгует наркотиками. Что кто-то попытался перехватить один из его каналов, и это привело к стычке с врагами.
Маркус направился ко мне.
– Ну что ж, логичные выводы, хоть и слишком поспешные. А что сказал Себастьян обо мне? – добавил он, остановившись в метре от меня.
Синие глаза испытующе смотрели в мои.
– Что у тебя достаточно власти, чтобы противостоять русской мафии, которая пыталась меня убить.
Маркус улыбнулся.
– Русская мафия… Русская мафия – это я, крошка, – произнес он, поднимая руку и убирая за ухо прядь моих волос. – Эти говнюки больше ничего не сделают, когда ты здесь, и пока… – Хотелось залепить ему пощечину, но я понимала, что лучше сдержаться. – Пока я не покончу с ними, а я это сделаю, поверь, ты останешься здесь, под моей крышей и под моей защитой.