Черное дерево
Шрифт:
Меня не удивил такой ответ, но я не обратила на него внимания, сделала пару шагов, отделявших меня от стола, и села.
– Но ведь мистера Козела сейчас нет, так? – осведомилась я.
Две женщины улыбнулись, но третья нахмурилась.
– Я не думаю, что…
– Как вас зовут? – спросила я.
– Я Амара, а это Мария, – ответила коротко стриженая, указывая на низенькую девушку с белокурыми волосами, уложенными в пучок – Мы помогаем Нейти на кухне, когда не хватает рабочих рук.
Я кивнула,
– Приятно познакомиться. Я Марфиль.
Все три кивнули: они уже знали, кто я такая. Нейти посмотрела на меня с каким-то странным блеском в глазах.
– Хотите чего-нибудь выпить, мисс?
– Можете называть меня просто по имени.
– Но мистер Козел… – вмешалась Мария.
– Вы можете называть меня Марфиль во время его отсутствия, если вам так удобнее.
Женщины кивнули. Мне тут же налили чашку горячего молока и положили кусок свежеиспеченного лимонного пирога.
– Потрясающе вкусно! – воскликнула я, жмурясь от удовольствия.
Нейти, к моему удивлению, довольно улыбнулась и положила мне еще кусок пирога. Мария и Амара сели рядом со мной, непринужденно болтая, но Нейти, похоже, не хотела со мной фамильярничать, как ее подруги.
Дождавшись, когда девушки начали собирать посуду, я встала из-за стола и подошла к Нейти, изучавшей какой-то рецепт.
– Послушай, Нейти, – сказала я. – У тебя есть дочка, очень милая, но я ее уже несколько дней не вижу…
– Ника здесь для того, чтобы работать, а не заводить подружек, – серьезно ответила она.
Я проклинала себя в сердцах за длинный язык, но от меня явно что-то скрывали, и я была готова любыми способами узнать, что именно.
– Прости, ты права, – сказала я, усаживаясь напротив нее на скамейку. – Она рассказала, что ты служила еще у родителей Маркуса. Это правда?
Нейти отложила книгу, которую держала в руках, и пристально посмотрела на меня.
– Я прослужила семье Козелов почти пятнадцать лет, прежде чем перебраться сюда вместе с мистером Маркусом.
Она пристально смотрела на меня, но трудно было понять, что она чувствует.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Да нет, ничего, прости, просто ты слишком похожа на…
Она тут же осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.
Что-то вспыхнуло у меня в голове.
– На кого я похожа, Нейти? – нервно спросила я.
Она покачала головой, вставая.
– Не важно, – сказала она, уже собираясь уходить, но я задержала ее, схватив за запястье.
– Я похожа на свою мать? – Нейти побледнела. – Ты ее знала?
Ответила она не сразу. Ее взгляд испуганно метнулся в сторону двери, но, видимо, она вспомнила, что Маркуса нет; во всяком случае, так мне показалось, судя по ее испуганному лицу.
– Да, я знала ее, Марфиль, – сказала она, снова садясь
Мария и Амара вышли, нагруженные корзинами с бельем – видимо, собирались его развешивать или гладить.
Что-то перевернулось у меня внутри.
– Что тебе известно? – спросила я.
– Мы были хорошими подругами… Мне жаль, что с ней такое произошло.
Я кивнула, стараясь скрыть волнение, вызванное ее словами.
– Что тебе известно?
Несколько секунд она колебалась.
– Мы вместе учились в школе… Твоя мать была единственной дочерью, а у меня было десять братьев и сестер. По вечерам мы играли у меня дома. Потом мы долгие годы шли одной и той же дорогой, пока обе не получили работу здесь и…
Я нахмурилась.
– Моя мать служила здесь? – спросила я. – И кем же? Горничной?
Нейти кивнула.
– Но это невозможно. Моя мать была балериной.
Найти удивленно вытаращила глаза.
– Это я и хотела сказать. Она приехала сюда, чтобы заниматься балетом.
– Но ведь ты сказала не это, – перебила ее я. – Ты сказала, что она служила горничной.
Нейти встала.
– Ты не поняла меня, девочка, – сказала она, прижимая к груди книгу с рецептами. – Не задавай мне больше вопросов. Воспоминания о твоей матери ничего не изменят. Будет лучше оставить все как есть. Место покойников в могиле.
С этими словами она вышла.
Я осталась на кухне – ошеломленная, с колотящимся сердцем, и была готова расплакаться. Нейти разговаривала со мной резко, словно не хотела, чтобы я расспрашивала ее.
Почему они все врут? Что еще скрывают Нейти и Ника? Что еще они знают?
Я вернулась к себе в комнату, догадываясь, что все известное мне на данный момент, лишь верхушка айсберга. Я понимала, что многого еще не знаю, а самое главное – какого черта моя мать согласилась работать горничной в Соединенных Штатах, если была прима-балериной Большого театра?
Это просто не укладывалось в голове, но я не собиралась упускать возможность узнать что-то о мамином прошлом. Мне до сих пор снились кошмары: ее убийца не был обычным грабителем; нет, за ним стояло нечто большее, и я собиралась это выяснить.
В тот вечер, прежде чем лечь спать, я долго и терпеливо ждала, когда придет Ника. Я попросила Марию передать записку, в которой сообщила, что жду ее в десять вечера.
В половину двенадцатого она так и не появилась.
Я беспокойно ворочалась под одеялом, не в силах уснуть, пока Ника не расскажет, что ей известно…
Когда я уже была уверена, что она не придет, дверь спальни медленно открылась, и в комнату просунулась голова с копной светлых волос, собранных в хвост.
– Слава богу, ты все же пришла! – воскликнула я, чуть не вскочив с постели.