Черное и белое
Шрифт:
Вкупаюсь, чего уж там.
— Я тебя найду через пару дней, — с угрозой в голосе сообщает он.
Ну, что же, по крайней мере, у меня ещё имеется пара дней.
— Фархад Шарафович, что за подстава? — хмуро спрашиваю я, когда машина Давида Георгиевича отъезжает.
— В смысле, подстава? — удивляется тот.
— В прямом. Он на меня наехал, типа это я Назара завалил.
— Это как так?
— Вы мне скажите, вы же его в дом, практически, привели. Зачем?
— Он просил очень…
— Да? — удивляюсь я. —
— Просто познакомиться хотел. Много слышал о тебе. К тому же на нём сочинские завязаны и Геленджик, тоже, естественно. Нам же там не нужны сложности? Не нужны. А тебе что трудно поговорить несколько минут на благо общего дела? Может, ещё бизнес с ним будем общий иметь.
— Так, вы меня слышите, вообще? Понимаете, о чём разговор был? Что типа это я Назара мочканул!
— А это правда ты? — с подозрением уточняет Ферик.
— Так, всё. Езжайте домой.
— Егор! Погоди. Дато фигура очень значительная. За ним огромная сила. Он такими сейчас делами ворочает, что лучше его иметь союзником или быть в нейтралитете…
— Да, — киваю я, — по вашему поведению понял, что значительная. Но вы же тоже не мальчонка на побегушках… Ладно. У меня к вам просьба, Фархад Шарафович. Без согласования со мной ничего больше не предпринимайте.
— Что?! — выпучивает он глаза.
— А то, что вы, похоже, не соображаете, что творите!
У него челюсть отвисает, а я поворачиваюсь и иду к себе домой. Зря я на него наорал, конечно. Этот хер и без Ферика бы на меня вышел. Да только Ферик вообще мух не ловит, как Ваня-дурачок. Надо встряхнуть его. Лишь бы только удила не закусил…
Утром Наташка поднимается в то же время, что и я, но готовить завтрак я её не отпускаю и заставляю делать растяжку вместе с собой. Она стонет, но делает. Старается.
— Это что, теперь всегда так будет? — хнычет она.
— Да милая, всегда. Хотя… не знаю… придётся вставать раньше, иначе я буду опаздывать на работу.
— Почему это? — удивляется она.
— Потому что это жутко возбуждающее зрелище, — отвечаю я, хватая её в охапку.
— Что?! — шутливо вырывается Наташка. — Нет!!!
В обеденный перерыв я еду в казино. Ферик оказывается здесь. Выглядит обиженным, но, тем не менее, протягивает мне руку и просит присесть.
— Послушай, Егор… Я всю ночь думал о вчерашнем… Да, ты прав, я понял… Не сразу, но согласился с твоей точкой зрения. Так что извини меня, что без предварительного согласования и обсуждения привёл к тебе Дато. Действительно, так делать нельзя…
— Это вы меня извините, Фархад Шарафович, я тоже не спал, думал всю ночь. Нельзя было так разговаривать с вами, простите меня, пожалуйста, это не повторится, я обещаю. Но со своей стороны очень вас прошу больше не допускать подобных незапланированных встреч и относится к нашей безопасности более ответственно.
Я пересказываю первую часть вчерашнего разговора с Дато Кахетинским, касающуюся пистолета-зажигалки и останавливаюсь на ультимативных требованиях, опуская
Ферик немного охреневает и в свете рассказанного мною проявляет-таки понимание моей позиции. Он, оставшись за старшего, немного расслабился и почувствовал себя большим начальником, чего Цвет ему никогда не позволял. Так что встряска, надеюсь, пойдёт ему на пользу.
Переговорив с ним, я звоню Толяну, который сейчас возглавляет наше Геленджикское отделение и даю команду прилететь в Москву. Самому мне пока лететь несподручно. Потом долго вызваниваю Цвета и прошу о том же. Он хоть и неохотно, но соглашается. Нам нужен оперативный план, и я хочу понимать, что точно происходит в Геленджике. Скоро будем перевозить родителей, так что война мне там не нужна, и подвергать близких опасности естественно не хочется.
Потом приходит Злобин. Мы договаривались об этом заранее. Мест, где можно спокойно поговорить, становится всё меньше. Такое чувство, будто вокруг нас сжимается железное кольцо.
Я подробно рассказываю о последних событиях.
— Да мать твою за ногу! — качает он головой. — Сколько ещё существует этих охотников за лилией?
— Ещё, думаю, Боря Буряце её ищет для Гали, или для себя. А этот Дато, вероятно, связан непосредственно с ограблением, — говорю я. — Народ там жёсткий, похоже. И спускать на тормозах такую хрень точно не будут. Сейчас ещё остаётся некоторая интрига насчёт Лимончика, хоть и небольшая, но есть вероятность, что он как бы сам замутил весь этот беспредел, запутал следы и свалил с розой, то есть с лилией за горизонт. Но если в ближайшее время где-то всплывёт его тело, сами понимаете, все стрелки перескочат на меня. А если этот Дато выйдет на Кухаря, что мы тоже не можем исключать…
— То Кухарь может попытаться использовать его, как временного союзника, — заканчивает Злобин.
— Вот именно, — подтверждаю я.
— Это значит, нам нужно срочно решать вопрос, — улыбается, вернее, гримасничает Де Ниро.
— А ещё мне пришло в голову, — делюсь я с ним догадкой. — А что, если Марина не Поварёнковская креатура? Он может меня слушать и штатными средствами, на телефонной станции. А Марина, например, работает на этого Давида Георгиевича…
— Вероятность не слишком велика, — качает головой Злобин, — но есть, конечно. Надо проверить… Давай с тобой проведём маленькую операцию по выявлению агентуры. Например, дадим какую-то дезу и посмотрим, кто на неё клюнет.
— Да, идея неплохая, только мы можем не понять, чьи это люди, а потом… если слушают оба, то и клюнут оба… Поэтому, предлагаю просто его устранить. Грузина. А за Поварёнком устроить слежку. Нам надо найти его архив.
— Нет, если заметит, спугнём и всё испортим. А он сейчас очень осторожен, уж слежки-то он точно опасается, понимает ведь, что мы в состоянии это организовать. Сто процентов, проверяет все заявки на разработку в седьмое управление. У него там зам начальника свой. Так что нужно очень и очень аккуратно.