Черное золото
Шрифт:
Я достал чистый лист бумаги:
— Начнем с плана первоочередных мероприятий. Времени у нас немного, скоро ударят морозы.
До рассвета мы составляли список неотложных задач. Бумага быстро покрывалась пунктами, каждый из которых требовал немедленного решения:
Нужно усилить конструкции буровой. Поставить дополнительные растяжки на вышке, укрепить фундамент, смонтировать более мощные превенторы.
Особо требуется улучшить защиту от сероводорода. Поставить новую систему вентиляции,
Также возникли и проблемы с хранением нефти. Нужна срочная доставка большого количества цистерн, обустроить временное нефтехранилище, провести противопожарные мероприятия.
Рихтер добавлял технические детали, Лапин — вопросы организации работ, Островский — требования к лабораторному оборудованию. Зорина, заглянувшая после обхода ночной смены, внесла целый раздел по медицинской безопасности.
— А самое главное, — подытожил Кудряшов, разглядывая исписанные листы, — нужно срочно начинать разведочное бурение. Определить границы месторождения, составить карту залежей…
Я посмотрел в окно палатки. На востоке уже занималась заря, окрашивая низкие облака в розовые тона. Новый день нес новые заботы.
И словно в подтверждение этого, со стороны буровой опять донесся крик…
Шум заставил нас встрепенуться. Выбежав из палатки, я сразу почувствовал резкий запах сероводорода, куда более сильный, чем раньше.
На площадке царило смятение. Двое рабочих из ночной смены, пошатываясь, спускались по лестнице. Даже противогазы не спасли их от отравления, видно, что им очень плохо.
— Всем немедленно покинуть верхний уровень! — командовал Рихтер. — Концентрация превышает все допустимые нормы!
Зорина уже спешила к пострадавшим:
— В медпункт их, быстро!
Я поднялся на площадку. Газоанализатор показывал критические значения. От скважины поднимался пар, насыщенный сероводородом. Нефть, сочившаяся из-под задвижки, имела какой-то особенно зловещий оттенок.
— Это еще не все, — Островский протянул мне пробирку с темной жидкостью. — Посмотрите на состав. Такой высокосернистой нефти я еще не встречал.
Рихтер, надев свежий противогаз, осматривал оборудование:
— Придется полностью менять систему герметизации. Обычные уплотнения не выдержат такой агрессивной среды.
Лапин организовывал срочную замену бригады:
— Сокращаем время вахты до четырех часов. И усиливаем состав, теперь на площадке всегда должен быть опытный бурильщик.
К площадке подошел Кудряшов с новыми расчетами:
— Боюсь, это только начало. Судя по геологическим данным, глубже содержание сероводорода может быть еще выше.
В медпункте Зорина хлопотала над пострадавшими. К счастью, серьезных отравлений удалось избежать. Сработала система
— Нужно срочно заказывать специальное медицинское оборудование, — девушка протянула мне список. — И готовить персонал к работе в новых условиях.
Я просмотрел бумаги, прикидывая масштаб необходимых изменений. Наше открытие оказалось не просто большим. Оно по-настоящему опасное. Высокосернистая нефть требовала совершенно иного подхода к добыче и безопасности.
— Собирайте экстренное совещание, — распорядился я. — Нужно полностью пересматривать все планы работ.
Восходящее солнце окрасило буровую вышку в кроваво-красный цвет. Начинался новый день, и он нес новые испытания. Битва за большую нефть вступала в решающую фазу.
Глава 8
Первые холода
После совещания я задержался в штабной палатке. За брезентовыми стенками шумел ночной лагерь. Стук молотков, скрип лебедок, приглушенные голоса рабочих. От буровой доносился мерный гул механизмов. Рабочие работали уже с удвоенной осторожностью.
На столе громоздились папки с документами, графики замеров давления, результаты анализов. Достав телеграфный бланк, я несколько раз принимался писать и рвал написанное. Как сообщить о победе, не вызвав лишних вопросов?
«Товарищу Орджоникидзе. Первая скважина дала нефть тчк Пластовое давление сто сорок атмосфер тчк Ведем пробную откачку тчк…»
Нет, так не пойдет. Серго захочет подробностей. А объяснять про высокое содержание сероводорода, про сложности с оборудованием… Это только даст козыри противникам проекта.
Нужны неопровержимые доказательства. Не просто первые признаки нефти, а устойчивый промышленный приток. И прежде всего надо показать, что мы контролируем ситуацию, готовы к промышленной разработке.
Я достал карту, исчерченную пометками. Где-то под этими линиями и значками таилось гигантское месторождение. Теперь, после сегодняшнего фонтана, в этом не оставалось сомнений. Но одной скважины мало. Нужно срочно начинать разведочное бурение, определить границы залежи.
В дверь палатки просунулась голова Островского:
— Леонид Иванович, радиограмма от Ипатьева. Просит срочно выслать дополнительные пробы нефти.
— Завтра отправим специальным курьером. И еще… — я помедлил. — Где Глушков? Надо усилить наблюдение за лагерем. Боюсь, слухи о нефти уже поползли.
Оставшись один, я снова склонился над бланком. «Товарищу Орджоникидзе. Первый этап работ завершен успешно тчк Результаты превосходят ожидания тчк Готовим подробный отчет тчк…»
За пологом палатки пронзительно свистнул ветер. Ноябрь вступал в свои права, грозя новыми испытаниями.