Черное золото
Шрифт:
Мы все понимали, чем грозят подобные обвинения. В конце двадцатых политический климат менялся стремительно. То, что еще год назад считалось допустимым, сейчас могло стать поводом для серьезных проблем.
Зорина подошла к столу, задумчиво перебирая лежащие на нем отчеты:
— Что конкретно их интересует?
— Наши договоры с Татмашпромом, — ответил я. — То, как мы обменивали сверхплановую нефть на строительные материалы. А еще кооперативная схема организации работ, которую я предлагал внедрить.
Лапин нервно
— С первым пунктом все чисто. Мы действовали в рамках постановления о хозрасчете. Все документы оформлены по правилам, счета сходятся.
— А со вторым? — прищурился Глушков.
— Кооперативная схема осталась только в проекте, — я обвел взглядом собравшихся. — Не утверждена, не внедрена. Придраться не к чему. Но Студенцову это не помешает раздуть из нее идеологическую проблему.
Рихтер задумчиво потер переносицу:
— Что предлагаете?
Я расправил на столе карту нефтепровода:
— Во-первых, ускорить работы. Сейчас наш главный козырь это реальные результаты. Чем больше нефти мы дадим государству, тем сложнее будет отстранить нас от руководства промыслом.
— Перейти на круглосуточную работу? — уточнил Рихтер.
— Да. Задействуйте все резервы. Основная цель — запустить нефтепровод до весеннего паводка. Если получится, сможем увеличить поставки втрое.
Главный инженер кивнул:
— Технически возможно. Потребуются дополнительные ресурсы, но справимся.
— Я выделю средства из резервного фонда, — подтвердил Лапин. — Людей можно привлечь из соседних деревень, там много желающих на сезонную работу.
— Хорошо, — я продолжил, обводя пальцем другие участки карты. — Второе, надо усилить охрану ключевых объектов. Особенно скважин и нефтехранилищ. На всякий случай.
— Уже распорядился, — отозвался Глушков. — Удвоил посты, ввел пропускной режим на территорию промысла.
— Третье: подготовить безупречную документацию. Лапин, проверьте еще раз все финансовые отчеты. Ни единой ошибки, ни одной непонятной цифры.
Начальник снабжения решительно кивнул:
— Сделаю. К утру подготовлю полный комплект документов для проверяющих.
Я повернулся к Зориной:
— Мария Сергеевна, на вас особая задача. Подготовьте подробный медицинский отчет о состоянии здоровья работников промысла. Особенно отметьте улучшения после введения в строй новой столовой, бани, жилых помещений с центральным отоплением.
— Понимаю, — кивнула она. — Покажем, что забота о людях наш главынй приоритет.
— Именно. И еще один момент, — я обвел взглядом собравшихся. — В ближайшее время нас могут посетить разные комиссии, проверяющие, представители партийных органов. Проинструктируйте своих подчиненных, чтобы никаких конфликтов, полное содействие, максимальная открытость.
Все согласно кивнули.
— А что с Сергеевым? — спросил Глушков. — Как быть с ним?
— Обеспечьте ему полный доступ ко
Глушков понимающе усмехнулся:
— Сделаем. Поручу Антипину приглядывать за ним. Вроде как для помощи.
Я кивнул и вернулся к столу:
— Теперь о Москве. Мышкин там собирает информацию. Но этого недостаточно. Нужны активные действия.
Рихтер задумчиво почесал бороду:
— Вам придется ехать в Москву?
Я помедлил с ответом. Этот вопрос мучил меня весь день.
— Пока нет. Сейчас я нужнее здесь. Но если ситуация обострится… — я не закончил фразу, все и так поняли. — Сначала соберем больше информации. Отправим Головачеву подробный отчет о текущем состоянии промысла, особенно о запасах нефти и перспективах добычи. Пусть использует эти данные для поддержки нашей позиции.
— А если потребуется ваше личное присутствие? — настаивал Рихтер.
— Тогда оставлю промысел на вас, — твердо сказал я. — Вы справитесь.
Зорина подошла к печи, протянув руки к теплу:
— Думаете, дойдет до серьезного противостояния?
— Уверен в этом, — мой голос прозвучал жестче, чем хотелось бы. — Для столичных нефтяников это не просто производство, это личное. Они не остановятся, пока не получат контроль над месторождением.
Лапин нервно пригладил редеющие волосы:
— Какие у него шансы? С его связями в наркомате…
— Шансы есть у всех, — отрезал я. — Но у нас есть свои козыри: реальные результаты, поддержка Орджоникидзе, высокое качество нашей нефти, необходимое для оборонной промышленности.
— И Ипатьев, — добавил Рихтер. — Его авторитет в научных кругах огромен.
— Именно. Поэтому сейчас нельзя давать поводов для критики и наращивать производство. Остальное приложится.
За окном порыв ветра швырнул горсть снега в стекло с таким звуком, словно кто-то бросил пригоршню мелких камней. Все невольно обернулись на шум.
— Погода портится, — заметил Глушков. — Скоро может разыграться настоящая буря.
— В такой снегопад работы придется приостановить, — обеспокоенно произнес Рихтер.
— Ничего, — твердо ответил я. — Не первая буря, не последняя. Переждем и продолжим. Главное не останавливаться.
— На сегодня все, — я подвел итог. — Завтра с утра жду отчеты о первых результатах. Действуем быстро и слаженно.
Когда все разошлись, я остался один в кабинете. За окном бушевала метель, а передо мной лежала карта промысла с отмеченными скважинами, нефтепроводом, хранилищами, всем, что мы создали за эти месяцы буквально на пустом месте.
Столько труда вложено, столько препятствий преодолено… И теперь Студенцов хочет все это забрать, используя бюрократические интриги.