Черные люди
Шрифт:
– Я не знала, что его нельзя трогать, - виновато пробормотала Гермиона.
– Действительно. Тебе-то откуда знать, - фыркнул Малфой, явно намекая на ее маггловское происхождение, но и это Гермиона стоически снесла. Внезапно для себя она обнаружила, что в глазах у Малфоя промелькнул интерес.
– Кстати, а что было, когда ты тронула стекло?
– Пальцы прошли сквозь него, - вид у Гермионы был самый виноватый. – И их начало тянуть туда. Как будто за стеклом притяжение сильнее.
– Кто-то из твоих дружков за стеклом успел тебя тронуть? – Малфой напоминал Гермионе безумного ученого из маггловского фильма,
– Нет. Но Рон был очень близко. Если бы я проспала еще пять минут – точно бы коснулся.
– Все точно так, как говорится в книге, - с видимым удовлетворением кинвул Малфой.
– Об этом есть в книгах? – обрадовалась Гермиона. – В каких?
– Поверь, Грейнджер, тебе этих книг не видать в силу твоего, - Малфой на секунду задумался, - благородного до безупречности происхождения.
Гермиона с трудом подавила желание ударить его, хотя возможности у нее все равно не было.
– Ладно, пусть так, - торопливо проговорила она, утешая себя тем, что рано или поздно все равно доберется до правды. – Что бы со мной случилось, если бы во сне ко мне притронулся кто-то из них?
– А ты как думаешь? – зло рассмеялся Малфой. – Они бы утащили тебя за стекло, и на этом твоей волшебной сказочке пришел бы конец.
– А в реальности? – уточнила Гермиона.
– А это и есть реальность, Грейнджер, - Малфой оскалился. – ты стала бы такой же как они. Стала бы Черной.
Гермиона тяжело сглотнула.
– А теперь, Грейнджер, я пошел.
– Скажи мадам Помфри, что мне нельзя засыпать, - попросила Гермиона. – Этот сон, он ведь вернется? Я угадала?
Малфой расплылся в самой гадкой из всех возможных улыбок, наклонился к ее койке и зловеще прошептал:
– Конечно, вернется. Приятных снов, Грейнджер, - он выпрямился, словно отпущенная пружина, и с триумфом в голосе крикнул: - мадам Помфри, я ухожу! Мисс Грейнджер пора спать!
– Нет, Малфой, что ты творишь! – воскликнула Гермиона.
– Я ушел! – крикнул он еще раз и вдруг замер.
– Молись, чтобы я не встала и не убила тебя прямо сейчас, Драко Малфой, - прорычала Гермиона, двигая здоровой рукой обездвиженную правую ногу к краю койки.
– Прекрати истерику, Грейнджер, и прислушайся. Она не идет.
Гермиона замолчала и вся обратилась в слух. За все годы, проведенные в Хогвартсе она усвоила, что мадам Помфри моментально возникает в дюйме от источника любого несанкционированного шума. А сейчас в Больничном Крыле царила гробовая тишина.
– Даже дождь не шумит, - прошептала Гермиона, и Малфой кивнул.
– Знаешь, что это значит?
– Да уж куда мне, - фыркнула она.
– Главное, что я знаю, - Малфой в два шага оказался у стены, наиболее удаленной от окон. Взмах палочки – и Гермиона взвизгнула, почувствовав, что койка пришла в движение и теперь неслась в ту же стену, у которой замер Малфой. От удара Гермиону тряхнуло, и она обрадовалась тому, что в стену врезалось именно изножье – обездвиженная нога все еще свисала с койки. Гермиона рвано всхлипнула – от резких перемещений и толчков у нее снова закружилась голова.
– Заткнись, - коротко приказал Малфой и отдернул
========== Глава 8 ==========
– Но почему мы ничего не услышали? – удивилась Гермиона, но Малфой лишь махнул на нее рукой и навел палочку на окно, бормоча заклинания. Гермиона не расслышала, какие именно, но готова была поклясться, что там было не только простое «Репаро».
– Малфой, я задала вопрос, - настойчиво повторила Гермиона.
– Отлично, Грейнджер, я готов на него ответить. Пусть Черные блуждают по замку, пусть утаскивают с собой невинных детишек – великая Грейнджер задала чёртов вопрос.
Гермиона почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Прости, - пробормотала она, и Малфой, надменно фыркнув, отвернулся от нее.
Он вернул ширму на место и принялся накладывать заклинание за заклинанием, словно запечатывая комнатку мадам Помфри. Половина чар была невербальной, а из тех, что Малфой произносил вслух, Гермиона не знала ни одного, отчего она чувствовала себя еще хуже.
По мере того, как Малфой накладывал заклятия, в Больничное Крыло возвращались звуки. Не желая отвлекать его от – очевидно, очень важного – занятия, Гермиона погрузилась в раздумья. Теперь в её мыслях не было ни Рона, ни Гарри, ни Джинни. Все помыслы обратились к той мертвенной, давящей тишине, что царила здесь несколько минут назад. Она вернулась к догадке, которая посетила ее во время последнего разговора с Джинни. Происходящее было более чем странным, и Гермиона с горечью начала перебирать в памяти последние эпизоды. Теперь, в отличие от того момента, когда они обсуждали это с Джинни, она могла объяснить, в чем заключается странность. К сожалению, единственным человеком, с которым можно было поделиться своими догадками, был Малфой. Гермиона в который раз прокляла абсурдность происходящего и вздохнула. Оставалось дождаться, пока Малфой закончит со своими заклятиями, и задать ему вопросы. И – драккл его дери – она была настроена не отступать, пока не услышит внятных ответов.
Наконец, с заклятиями было покончено, и Малфой повернулся к Гермионе, смерив ее таким взглядом, словно не может решить: убить ее сейчас или отложить это на неопределенный срок. От одного этого взгляда все мысли, вопросы и догадки улетучились из головы, уступив место животному страху. Гермиона, изломанная и обездвиженная, лежала на больничной койке, и ни одна живая душа не знала, что они с Малфоем здесь. Воображение живо нарисовало картину, как Малфой убивает ее, а затем трансфигурирует тело в какую-то пустую склянку. От этих мыслей Гермиону начало трясти, что, впрочем, не укрылось от взгляда Малфоя.
– Трясешься, как осиновый лист, Грейнджер, - хмыкнул он. – Чего-то испугалась?
– Нет, - ответила она, искренне надеясь, что ее голос не слишком сильно дрожит.
– А, хваленая гриффиндорская смелость, - Малфой желчно улыбнулся. – Я вижу, что ты боишься, Грейнджер. Потому что мы тут одни, твоих друзей нет. Никто тебе не поможет.
– А еще я обездвижена, - закончила за него Гермиона, окончательно потеряв лицо.
– Уверена? – казалось, Малфоя происходящее невероятно веселило.