Черные псы
Шрифт:
Так, путь от двери до кровати, где сидели все мы, он преодолел, наткнувшись на пуфик, изящным взмахом левой верхней конечности снеся со столика хрустальную вазочку с конфетами и зацепившись рукавом за створку серванта и едва не вырвав ее с корнем.
– Миссис Клювдия - это, надо полагать, я и есть?
– поинтересовалась я.
– Что?
– переспросил Вавилов.
– А, это?..
Ну, понимаешь ли...
У него даже излюбленные словечки были такими же, как у Аметистова. Позднее я узнала, что Денис Иванович Вавилов имел честь
– А-а-а, вот эти орлы?
– спросил он у застывшего в подобострастной позе охранника, который так не хотел пускать меня в комнату.
Маленькие, но очень выразительные глаза Вавилова свирепо сверкнули, и он яростно уставился на нас.
– Это ты, что ли, Соловьев?!
– Да, я Соловьев, - нисколько не смутившись, ответил психоаналитик. Насколько я понимаю, мы с вами знакомы, Денис Иванович. Помните банкет у Аметистова пару месяцев назад? Однако, если не ошибаюсь, мы с вами на брудершафт не пили. По крайней мере там.
– Надеюсь, вы понимаете, Соловьев, что состоите в числе главных подозреваемых в деле с исчезновением Глеба Сергеевича Аметистова, президента строительной компании "Парфенон", - уже спокойнее произнес Вавилов, делая упор на словах "вы" и "исчезновением". По всему было видно, что, несмотря на изрядный объем брюха, ум капитан имел довольно тонкий.
– Аметистов признан исчезнувшим, но не погибшим?
– переспросила я.
– А как же показания Баскера и Кузнецова?
– С Баскером я еще не говорил, благо господин вице-президент еще не соизволил проснуться...
– Он ранен, - перебила я, - и без сознания.
– А я что говорю?
– ухмыльнулся Вавилов.
В этот момент он посмотрел в прекрасные большие глаза Эвелины, и мне показалось, что по огромному телу капитана пробежала мгновенная конвульсивная дрожь. Впрочем, он тут же принял ехидно-недоброжелательный вид и проговорил:
– Ага, а вот и наша выдумщица. Говорят, вы натравили на несчастного Аметистова своих милых песиков, а, Эвелина Марковна?
– Какие у вас, однако, познания, капитан, - отвечала та, не отрывая от широкого лица Вавилова глубоких темно-синих глаз, - даже знаете, как меня зовут. Думаю, что при таком резвом начале вам не составит труда обнаружить истинных убийц вашего троюродного брата, а также перестать смотреть на меня таким максимально озлобленным взглядом.
Тот отвел глаза и несколько торопливо выговорил:
– Ну.., я много чего знаю. Например, то, что вы в период с мая по июнь 1993 года проходили стационарное обследование в областной психолечебнице с последующим ежегодным освидетельствованием. В той самой, в которой работал ваш нынешний личный психиатр Соловьев Олег Платонович, уволенный, кстати, в 1994 году, уж не знаю за что. Говорят, за замечательные научные опыты с больными. С применением запрещенных и особо сильнодействующих лекарств.
– Оперативно работаете, товарищ капитан, - одобрительно отозвался Соловьев, приглаживая виски.
– Так,
– Кто вы такая?
– Частный детектив Татьяна Иванова, - четко ответила я.
– Нанята Андреем Карловичем Баскером с целью произвести расследование по делу об убийстве его шефа.
– Пышно говоришь, - буркнул Вавилов.
– Интересно, как это Баскер успел нанять тебя, если он, как вы все тут говорите, лежит без чувств?
Последние слова он произнес нарочито издевательским тоном.
– Хотя, впрочем, если он уже успел наговорить кучу бреда, стало быть, в себя приходил.
– Вот именно.
– Ну да, а потом ушел. Ну ладно, что с тобой делать, частный детектив Татьяна Иванова?
– Он покачал головой.
– Тоже мне - агенты Малдер и Скалли, "Секретные материалы", серия "Собака Баскервилей по-новорусски"... гм... Баскер...вилей.., интересно.
Он повернулся к Эвелине:
– Скажите, Эвелина Марковна, а как вас сокращенно называют близкие?
– Это имеет значение?
– Да, если спросил.
– Виля, - ответила молодая женщина.
– Ага!
– Вавилов определенно оживился.
– Так я и думал. Баскер Виля! Недурной повод для развития паранойи...
– Да как ты смеешь, жирный ублюдок!
– вдруг вспылила та, в бешенстве топнув ногой.
– Какого...
Вслед за этим последовала великолепная нецензурная тирада, во время произнесения которой бледное лицо Эвелины вспыхнуло румянцем, тонкие изящные ноздри затрепетали от ненависти, а глаза, большие, темные, вдруг страстно засверкали, исступленно коверкая в своей прозрачной глубине дикую, почти животную ярость.
В этот момент я осознала, что эта женщина способна на все: на страсть, на ненависть, на месть. На убийство.
Вавилов, не отрываясь, смотрел на нее, и я с ужасом прочитала самое невероятное чувство в его маленьких свирепых глазках.
Восхищение.
Нежность.
Дослушав до конца гневную отповедь, он медленно повернулся на каблуках и через плечо бросил мне:
– Пойдем, мисс Марпл. У нас с тобой много дел.
– Будем расследовать это дело на пару, коли тебя нанял Баскер, произнес капитан, когда мы спускались с ним по лестнице.
– Не буду делать ему и тебе западло, бедняге и так придется хреново, даже если он не убивал.
Я удивленно посмотрела на Дениса Ивановича.
– Что?
– повернул он голову.
– Думала, буду тебе палки в колеса вставлять?
– Да, - честно призналась я.
– Ну ладно. Ох и дело досталось! Жуть с ружьем, как говорится.
– Это верно, - кивнула я.
– Селиверстов, а где там наш свидетель?
– спросил начальника охраны "Парфенона" Вавилов, зайдя в гостиную.
– Да вот он.
– Селиверстов лениво ткнул дулом пистолета в Кузнецова, мирно доедающего завтрак.