Чёрные узы и Белая ложь
Шрифт:
Я не забыл, почему дерьмо так попало в вентилятор. У него есть некоторые грехи, пора ему их искупить.
Я слышу его раньше, чем вижу. Он смеется с группой мужчин. Его смех слишком фальшивый — как будто он слишком старается. Слишком стараться — это действительно история его жизни.
Он перестает смеяться в тот момент, когда его взгляд останавливается на мне. Я зловеще улыбаюсь ему.
“Это будет весело.”
— Привет, брат, — плавно говорю я, останавливаясь перед его группой. Я засовываю руки в карманы,
Картер настороженно смотрит на окружающих его мужчин. Хорошо. Лучше всего, если он беспокоится о том, насколько расстроенным я могу стать. Одна простая оговорка из моих уст, и я могу испортить репутацию, которую он создал.
— Бекхэм, — говорит он сквозь сжатую улыбку. — Что привело тебя в Калифорнию?
Я понимающе улыбаюсь мужчинам.
— Бизнес. — Как будто кто-то из них имеет хоть малейшее представление о том, что нужно для ведения бизнеса. Этот офис заполнен мужчинами с богатыми папочками, чьи фамилии обеспечили им должности. Это определенно не было их рабочей этикой.
— Давай поговорим, — говорю я Картеру, кивая в сторону небольшого кабинета с его именем на двери.
— Нам есть, что наверстать.
Его пальцы сжимаются по бокам. Если он попытается дать мне какой-нибудь остроумный ответ, чтобы произвести впечатление на его друзей, я заставлю его пожалеть об этом.
Он выбирает с умом. Он смотрит на своих друзей:
— Мы закончим это позже.
Я иду за ним, пока он ведет меня в свой кабинет. В тот момент, когда за мной закрывается дверь, я толкаю его к стене, хватая за воротник его рубашки.
— Нам, блядь, пора поговорить, Картер, — рычу я, толкая его в шею.
Он издает удивленный стон, его глаза-бусинки вспыхивают от страха.
— Какого хрена, — рычит он, пытаясь оттолкнуть меня.
Его попытки жалки. У него нет мускулов как у меня. Я могу держать его прижатым к стене столько, сколько захочу.
— Ты думал, что тебе не придется платить за все неприятности, которые ты натворил? — Я рычу, глядя на него сверху вниз.
Его рот открывается и закрывается, как гребаная рыба. Как, черт возьми, мы связаны?
Я отдергиваю кулак, мои костяшки пальцев соприкасаются с его челюстью с громким шлепком.
Он визжит, как ребенок. Так же быстро, как это произошло, я отпустил его и сделал несколько шагов назад, разминая пальцы по бокам.
— Это за то, что ты напугал, Марго, — бурчу я. — И за то, что ты прикоснулся к тому, что принадлежит мне.
Я смотрю на его стол.
— Садись.
Картер маниакально смотрит на меня.
— Ты только что напал на меня, — визжит он.
Я закатываю глаза, расстегиваю пиджак и сажусь в его офисное кресло. Он смотрит на меня, когда садится на маленький стул по другую сторону стола.
— Этот удар был ничем по сравнению с тем, что я хочу сделать с тобой.
Он драматично потирает
— Скажи, что ты хотел сказать.
Я улыбаюсь.
— Ты знаешь меня так хорошо.
Он осторожно смотрит на меня. Я не виню его. У меня было время, чтобы мой гнев замариновался. Для него было бы намного лучше, если бы я просто выместил на нем свой гнев на вечеринке по случаю помолвки. Это намного хуже. У меня было время, чтобы спланировать, что я буду делать, чтобы держать моего брата подальше от женщины, которую я люблю. Кроме того, он должен заплатить и за остальные свои действия.
— Продолжай, — настаивает он, откидываясь на спинку стула.
Мои глаза блуждают по его крошечному кабинету. Это неухожено и, откровенно говоря, отвратительно. Там есть коробка на вынос, которой должно быть несколько дней, а также обертки от жевательной резинки. Он взрослый мужик. Ему следует больше заботиться о своем пространстве. А если бы к нему пришел клиент?
— Я собираюсь сразу перейти к делу, — начинаю я. — Я не хочу проводить здесь больше времени, чем необходимо.
Единственная его реакция — мычание.
— Для начала, если ты когда-нибудь еще раз подумаешь о том, чтобы прикоснуться к моей будущей жене, этот удар будет ничем по сравнению с тем, что я сделаю с тобой.
— Она заслужила узнать о твоей лжи, — выплевывает он.
Мои пальцы сплетаются под подбородком.
— Ты прав. Но это тебя не касается. В будущем ничто о Марго не должно тебя больше беспокоить.
— Похоже, это зависит от нее, а не от тебя.
— Одну вещь я могу гарантировать, это то, что Марго больше никогда не захочет тебя видеть.
— И как ты меня остановишь, если я решу, что еще не закончил с ней?
Это заставляет меня улыбаться. Залезая в карман, я вытаскиваю телефон и просматриваю, пока не нахожу то, что мне нужно. Я кладу свой телефон на стол между нами, привлекая его внимание к нему.
— Потому что, если ты даже подумаешь о том, чтобы поговорить с ней снова, у меня не будет выбора, кроме как раскрыть весь твой долг.
Глаза Картера расширяются от страха. Он хватает со стола телефон и просматривает все имеющиеся у меня доказательства его огромных игровых долгов.
— Как ты узнал? — говорит он обвиняюще.
— Угрожай тому, что принадлежит мне, и я раскрою все твои грязные секреты. Никогда не забывай об этом.
Он продолжает просматривать то, что у меня есть на него. Должен признаться, когда я понял, насколько он был в долгу, я сам был потрясен. Если и было что-то, что мой отец ненавидел, так это мужчин, которые проигрывали свои деньги. Будучи подростками, мы получали от папы лекции о том, что нельзя рисковать потерять деньги. «Зачем играть в азартные игры, если можно инвестировать с умом?» сказал бы он. Предупреждения застряли у меня, но, видимо, не у Картера.