Черные волки, или Важняк под прицелом
Шрифт:
— Мы же тебя не на передовую посылаем, — усмехнулся Щеткин. — Приятная встреча с красивой женщиной.
— Вот и пошел бы сам.
— Да от меня за километр МУРом разит. Ладно, гуляки, не будем спорить. Давайте монетку кинем… Ты, Саня, будешь орел… А ты, Антоша, уж извини — решка. Поехали…
Щеткин вынул из кармана монетку, положил ее на ноготь и щелчком подбросил вверх. Монетка взлетела и через мгновение с дробным звоном приземлилась на стол. Монетка еще крутилась, когда Турецкий накрыл ее ладонью.
— Ладно,
— Наоборот, — с облегчением сказал Плетнев, заметно приободрившись. — С тростью ты выглядишь еще импозантнее. Прямо как Байрон.
Александр Борисович фыркнул:
— Поговори мне еще, «Байрон».
— Он прав, — сказал Щеткин. — Тросточка у тебя что надо.
— А ты вообще молчи, ренегат. И не улыбайся так широко — затылок прищемишь.
Машина мягко скользила вдоль высокого бордюра. Щеткин, сидевший за рулем, повернулся к Турецкому.
— Саня, ты легенду себе придумал?
— Нет. Соображу по ходу дела.
— Ты так в себе уверен? — удивился с заднего сиденья Плетнев.
— Поживешь с мое, тоже будешь уверен, — пробурчал Турецкий. — Ага, вот и нужный дом! Петь, тормозни здесь. Дальше я пешком пройдусь.
— Может, я во дворике припаркуюсь? Чего пешком-то мотаться?
— На твоем «кадиллаке» лучше не надо. Внимание привлечет.
— Да ты сноб! Ну, как хочешь. Щеткин припарковал машину к обочине. Александр Борисович щелкнул замком дверцы.
— Ладно, коллеги, я пошел. Если через час не вернусь — стреляйте по окнам из пулемета и забрасывайте это гнездо разврата противотанковыми гранатами.
Он открыл дверцу и выбрался из машины.
— Трость забыл! — окликнул Плетнев. Александр Борисович взял протянутую трость, повернулся и, слегка прихрамывая, двинулся к дому. Вскоре он скрылся в подъезде.
— Точно второй этаж? — спросил у майора Антон Плетнев.
— Да. Вон те три окна. Видишь — с красными шторками?
— Цвет любви, — усмехнулся Плетнев. — Не хватает только красных фонарей над карнизом.
— Угу.
Щеткин достал сигарету и закурил. Плетнев некоторое время молчал, вглядываясь в зашторенные окна второго этажа, затем вздохнул и произнес в сердцах:
— Черт, надо было мне пойти.
— Почему?
— Да нехорошо как-то. Получается, что я просто «отмазался», без всякой причины.
— Ну, иди догони, — насмешливо отозвался Щеткин.
Плетнев одарил его убийственным взглядом, потом вздохнул и покачал головой.
2
Тем временем Александр Борисович остановился перед железной дверью, ведущей в «гнездо разврата», и нажал на кнопку звонка.
— Кто там? — послышался из-за двери мужской голос.
— Артем.
Сухо щелкнул замок, и тяжелая дверь приоткрылась. В проеме показалась круглая, коротко остриженная мужская голова. Маленькие темные глаза тщательно оглядели Турецкого. Дверь распахнулась шире, охранник встал к стене, пропуская гостя и хрипло пробасил:
— Проходите.
Турецкий вошел в холл. Охранник, рослый детина, закрыл за ним дверь. С большого красного «чип-и-дейловского» кресла поднялась пожилая мадам с ярко накрашенным лицом и двинулась навстречу Турецкому.
— Артем? — улыбнулась она, блеснув фарфоровыми зубами. — Вы всегда так пунктуальны?
— В основном, да, — ответил Турецкий, пожимая руку женщины. — Люблю точность и порядок. А где Альбина?
— Альбиночка уже ждет. Не хотите для начала принять душ?
— Спасибо, я уже принял, — сухо ответил Турецкий.
— В таком случае, я вас провожу. Идите за мной.
Они прошли по небольшому коридорчику, украшенному зеркалами, и остановились перед дубовой, застекленной матовым стеклом дверью. Женщина стукнула в дверь костяшками пальцев.
— Альбина, к тебе гость!
— Входите! — ответили из-за двери. Женщина повернулась к Турецкому и широко улыбнулась:
— Ну, тут я вас оставлю. Если захотите еще чего-нибудь — я в холле.
Александр Борисович усмехнулся:
— Чего, например?
— Ну, мало ли… Еще одну девочку. Или даже двух. Ну, или какие-нибудь особые услуги. Вы, я вижу, мужчина крепкий.
— Вы мне льстите. Впрочем, спасибо, если понадобятся, обращусь.
— Ну, развлекайтесь! — Женщина приветливо махнула Турецкому рукой, повернулась и направилась в холл.
Александр Борисович распахнул дверь и вошел в комнату.
Альбина сидела на диване, поджав под себя ноги, и курила сигаретку, вставленную в длинный мундштук. Это была стройная, красивая блондинка с чуть вздернутым носиком, красиво очерченными скулами и большими карими глазами. Несмотря на светлые волосы, в лице ее было что-то восточное. Одета девушка была в красный пеньюар, пронизанный золотыми искорками, и черные чулки.
— Так вот вы какая, Альбина, — сказал Турецкий, переступив порог комнаты. — Ну, добрый вечер!
Альбина улыбнулась Турецкому, поманила его пальцем и легонько хлопнула ладонью по дивану, приглашая его сесть рядом с собой. Александр Борисович закрыл дверь, прошел к дивану и сел рядом с девушкой.
— Хочешь выпить? — спросила Альбина. Голос у девушки был глубокий и чуть хрипловатый.
— Да нет, пожалуй, — ответил Турецкий. — Голова гудит.
— Работал до самой ночи?
— Угу, пришлось.
— Бедненький.
Альбина протянула руку и ласково погладила Турецкого по волосам.