Черные волки, или Важняк под прицелом
Шрифт:
— А, пришли, — сказал он. — Вы опоздали на пятнадцать минут.
— Ничего, не умрешь, — презрительно проговорил Александр Борисович.
Боровой смерил его внимательным взглядом и сказал:
— Ты увез жену из города.
— Увез, — кивнул Турецкий.
— Зря. Мы все равно ее выследили.
— Вот это врешь, — спокойно сказал Александр Борисович.
Тонкие губы Борового изогнулись в холодную усмешку.
— А как ты проверишь? Если вру, ты можешь быть спокоен. А если нет… Что тогда? Ты готов
Турецкий промолчал. Некоторое время они изучающее смотрели друг другу в глаза.
— Если ты обманешь меня, ты можешь сильно об этом пожалеть, — сказал Боровой.
— Ты тоже, — ответил Александр Борисович. Боровой обдумал его ответ и кивнул:
— Согласен. Мы зависим друг от друга. И мы надоели друг другу до смерти. Поэтому давай поскорее закончим с этим. Ты принес мне удостоверения?
Турецкий достал из сумки три удостоверения и положил их на стол. Боровой взял верхнее, раскрыл его и тщательно изучил. Затем проделал то же самое со вторым и третьим.
— Ну как? — с холодной иронией поинтересовался Александр Борисович.
— Вроде нормально. Они настоящие?
— Ага. А меня зовут Владимир Владимирович Путин. Ты что, кретин? Разумеется, корочки липовые. Если тебя и твоих подружек решат проверить по базе данных — вы влипли.
— А если нет? — хищно прищурился Боровой.
— Значит, нет, — пожал плечами Александр Борисович.
Боровой еще раз осмотрел корочки.
— К чему здесь можно придраться? — спросил он.
— Ни к чему, кроме ваших физиономий. Не слишком-то ты тянешь на капитана милиции.
— Почему? — искренне удивился Боровой.
Турецкий усмехнулся:
— Лицо такое. Скажи «спасибо» маме с папой. Наверное, делали тебя второпях.
— Все остришь? — угрюмо проговорил Боровой. И добавил с угрозой в голосе: — Смотри, не переостри сам себя. В общем, так. Завтра в шесть часов вечера встречаемся… — Боровой достал из кармана сложенный вдвое листок, разложил его и пододвинул к Турецкому. Это оказалась карта района, примыкающего к Олимпийскому. Боровой ткнул пальцем в карту: — Видишь этот крестик? Здесь мы тебя будем ждать.
— Ты и твои подружки? — уточнил Турецкий.
— Ты должен быть в этой точке в шесть часов вечера. Ни минутой позже.
— Надо же, какая педантичность, — засмеялся Александр Борисович. — Ну а что будет, если я опоздаю?
— Сам знаешь, — спокойно ответил Боровой. — Я наведаюсь к твоей жене и перережу ей горло. Если не получится сейчас, получится потом. Я жизнь на это положу. И не я один. Я отдам приказ — убить твою жену. Мои люди объявят на нее настоящую охоту. И на мальчишку тоже.
Турецкий слегка побледнел, и это не укрылось от хищных, звериных глаз Борового.
— Ты ведь понимаешь, что я не блефую, — холодно и серьезно проговорил Боровой. — Ведь понимаешь?
— Понимаю, —
— Это твой единственный способ спасти ее.
Турецкий, пристально глядя в глаза Боровому, покачал головой.
— Не единственный, — сказал он. — Есть еще один.
— Какой? — прищурился Боровой.
— Убить тебя, — просто ответил Турецкий. Несколько секунд Боровой молчал, испытующе глядя на Турецкого, потом мотнул головой:
— Нет. Ты этого не сделаешь. Ты не убийца. Поверь мне, я в этом разбираюсь. Да и к чему тебе такие проблемы? Просто проведи нас завтра через кордоны, и больше ты нас никогда не увидишь.
— А если обманешь? — глухо спросил Турецкий.
— Не обману. Я разбираюсь в людях и вижу, что ты серьезный человек. А серьезный человек — это серьезный противник. Мне такой противник не нужен. И без того полно проблем. Просто сделай, как я прошу, и все. — Боровой помолчал, давая собеседнику обдумать все сказанное, затем прямо спросил: — Сделаешь?
Александр Борисович вмял сигарету в пепельницу, посмотрел Боровому в глаза и сказал:
— Я буду там.
4
Сидя в машине, Александр Борисович достал мобильник, включил его и набрал номер жены.
— Слушаю! — услышал он взволнованный голос Ирины.
— Ира, привет.
— Саня? Ну слава богу! Ты мне объяснишь, что происходит?
— Ира, я…
— Плетнев перехватил меня у подъезда и посадил в машину к какому-то парню. Сказал, чтобы я ничего не спрашивала, что ты сам мне объяснишь. Почему у тебя был выключен телефон?
— Сколько вопросов…
— А ты как хотел? Знаешь, куда меня привезли? В Малаховку! И Васятка тут же. Я впервые вижу этих людей. Кто это, Турецкий? Что происходит?
— Ты должна пожить там пару дней.
— Пожить? Ты с ума сошел? Что все это…
— Ир, не нужно вопросов, ладно? Поверь мне, так будет лучше. И для тебя, и для Васятки.
Ирина помолчала.
— А для тебя? — спросила она после паузы.
— И для меня тоже.
— Турецкий… — Ирина понизила голос до взволнованного шепота. — Турецкий, признавайся, тебе угрожает опасность?
— Нет. Она угрожала тебе, но теперь все будет в порядке.
— Так, — сказала Ирина. — Значит, опять? Ты же больше не важняк, Саня. Зачем ты лезешь на рожон?
— Душа моя, давай без истерик.
— А у кого истерика? У меня? — Ирина нервно засмеялась. — У меня нет истерики. Я просто пытаюсь понять… Черт… Кажется, у меня и в самом деле истерика. Подожди, дай прийти в себя…
Турецкий молчал, давая жене собраться с мыслями.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Я пережду здесь два дня. Но, вернувшись, я потребую объяснений. Ты это понимаешь, Турецкий?