Черными нитями
Шрифт:
Адайн снова приподнялась на локтях и смущённо улыбнулась.
— Много я наговорила, да?
Она редко кому доверяла свои мысли. С Катой они не раз обсуждали и Кая, и Вира, и даже Рейна, но… Кату она знала четыре года и доверяла ей как собственной сестре. А Эль только-только появилась в их семье. Адайн вздохнула. Так она и не выучила уроков Канавы.
— А всё почему? — со злостью продолжила девушка. — Потому что я — просто бродяжка с Восьмой. А Кай — Л-Арджан. Сколько бы он ни жил в Канаве, что бы ни делал и как бы себе ни врал, ему нужна
Эль замерла. Адайн торопливо добавила:
— Ты не думай, мне нравится Рейн. Он — один из нас, мы его не бросим. Он лучше Кая или Вира. Я обижаюсь не на Рейна, а на Кая. Я просто хотела услышать от него «спасибо». И, кажется, вчера он почти сказал что-то, но опять поступил как ублюдок из Канавы. Даже сегодня он вроде бы начал говорить, но так и не закончил. Ну и ладно. Не сильно-то мне нужно это проклятое «спасибо», и уж тем более другие слова от него не нужны.
Адайн резко выдохнула. А видел бы её кто сейчас! И это она-то разнылась перед Эль, едва знавшей жизнь? Пообещала же себе не вспоминать, как было раньше.
Адайн с улыбкой сжала руку Эль.
— Мы заберём Рейна, обещаю, даже если ради этого понадобится разобрать весь Лиц по кирпичикам.
— Спасибо, — Эль помолчала немного и осторожно спросила: — А твой демон говорит то же самое?
Адайн посмотрела на Кайсу, стоящую в стороне.
— Она редко говорит, но всегда поддерживает всё, что я решаю сделать. А твой разве сомневается?
Эль улыбнулась.
— Нет, Леми тоже поддерживает. Но его шуточки меня раздражают. Ему дай возможность, так он только болтать и будет.
— Так это же твои шутки. Дети Аша рассказывали, что характер демона может меняться в течение жизни также, как меняемся мы сами. Они становятся тем, кого мы потеряли, — Адайн помолчала и добавила: — Хотя теряем мы только себя.
Эль села на кровати и поджала под себя ноги:
— Я думаю, — она задумалась, — Леми — это тот весёлый проказливый ребёнок, которого во мне убил отец.
Адайн, сделавшись серьёзной, призналась:
— А моя Кайса — это мать. Она мне постоянно говорит: «Девочка моя». И у меня сердце сжимается. Она как будто по-настоящему рядом и готова защитить любой ценой.
Защищать… «Держи спину прямо», — повторила себе Адайн и села напротив Эль. Хватит на сегодня жалоб, маленькие и слабые в Канаве не выживают.
— Но мы и сами с этим справимся. Раз уж сказали, что боремся, будем бороться до конца.
Адайн широко улыбнулась и ткнула Эль в бок, и девушка сначала пискнула от неожиданности, а затем рассмеялась.
Глава 40. Прошлое и настоящее
Адайн неторопливо прогуливалась по саду. Из открытых окон слышались голоса слуг и звон посуды перед завтраком. Отец сидел в гостиной, и его строгая фигура, нахмуренное лицо виднелись даже с улицы.
На неё никто не обращал внимания — все знали, что она любила гулять по утрам. Адайн сделала ещё один круг, замерла у дуба,
Это была первая записка за более чем месяц жизни в доме отца. А лучше бы её не было вовсе. Они с Каем договорились: если что-то случится, и они не смогут увидеться, он через Ксолью или Антонию передаст письмо, тем под силу проникнуть куда угодно. Письмо — это предупреждение. А если крыса появится в комнате — знак бежать.
Адайн неторопливо поднялась по лестнице, вошла в комнату, осторожно прикрыла дверь. Стоило остаться одной, она с громким вздохом бросилась на кровать и разорвала конверт. Он намок от росы, но бумага и чернила остались нетронутыми. Внутри — ни приветствия, ни подписи, но эти высокие узкие буквы с длинными хвостами были хорошо ей знакомы.
«Вир знает, что я стал инквизитором. Нелан поможет нам, я пойду в Чёрный дом. Проверь отца. Я приду за тобой вечером».
Адайн скомкала письмо и вскочила с кровати, начиная обходить комнату кругами.
Вир ни за что не отказался бы от плана. Пусть тогда, в кабинете, он согласился помочь, но Адайн хорошо выучила Витторио за девять лет. Он мог быть самым заботливым «отцом», но стоило речи зайти о демонах, как он превращался в безжалостного непоколебимого мстителя.
Проклятый Кай, ну как можно было не понять этого? Нелан поможет, как же! Им следовало собраться вместе, придумать план.
«Когда он так делал!» — вспомнила Адайн и презрительно скривила губы. Конечно, Кай всегда всё решал сам и никогда не просил помощи. И вот опять. Вир что-то предложил, а Кай решил всё сам, прыгнул в центр водоворота и помахал оттуда рукой.
Адайн посмотрела на Кайсу. Он просил проверить отца, но как? И что искать? Кайса строго ответила:
— Всё что угодно. Это лучше, чем сидеть на месте. Ты справишься. Всегда справлялась.
Адайн кивнула и спустилась вниз. Слуги уже накрыли стол на завтрак. Отец сидел во главе, читал газету и пил кофе. Эль сидела на другом конце стола, молча смотрела в окно и тоже пила кофе. Адайн набросилась на еду, но совсем не чувствовала вкуса — все мысли были только о «проверь отца».
— Чем ты займёшься сегодня? — Я-Эльмон отложил газету и обратился к дочери. Он посмотрел пристально, изучающе. Адайн стало нехорошо от этого тяжёлого взгляда, но она улыбнулась в ответ.
— Я вчера закончила Книгу Арейна, теперь хочу начать Книгу Еларма. После, если ты позволишь, я прогуляюсь.
Отец строго спросил:
— Прогуляешься? Где?
Адайн быстро посмотрела на Эль, и девушка ответила таким же недоумением. У отца были запреты, но он никогда не относился к ней с настоящей строгостью.
Адайн попыталась изобразить растерянность:
— Не знаю, может быть, в Королевский парк? Я слышала, туда прилетели лебеди.
Она посмотрела на отца и потянулась к яблокам. Тот нахмурился, на лбу проступила глубокая складка.