Черными нитями
Шрифт:
— Кир, вы же хотели, чтобы я нашёл себе место в обществе. Я спас людей, и теперь мне благодарны.
Энтон сделал глубокий вдох, пригладил волосы и произнёс:
— Рейн, если я люблю охотиться, какие животные мне понадобятся?
«Что он затеял?» — спросил себя Рейн и уставился на Д-Арвиля. Он впервые видел главу отделения настолько раздражённым.
— Охотничьи псы?
— Верно. А если мне нужно, чтобы мой дом стерегли, кого я куплю?
— Сторожевых собак?
— Верно. Но если охотничий пёс
— Возможно. Охотничьи псы упрямые и выносливые.
Д-Арвиль покачал головой.
— Нет, Рейн, нет. У каждого своя роль. Так почему ты лезешь, куда не надо? Как мой личный практик может выполнять поручения, если его теперь узнают в Лице?
Аст оскалился и сжал кулаки. Рейн воскликнул:
— А что, мне стоило остаться в стороне? А если бы они кого-нибудь убили? Я не мог просто смотреть! Вы просили, чтобы я вспомнил, как это, быть сыном благородного рода. Я сделал, что должен был.
— Не играй в героя, Рейн. Оставь это чёртово благородство на долю Анрейка. От него я ждал подобного, он мне и нужен для этого, но ты…
Рейн вздрогнул. Энтон продолжил:
— От тебя мне требовались хитрость и изворотливость. А как ты теперь извернёшься, если тебя будут узнавать?
Рейн нахмурился:
— Дайте задание, и я решу любой вопрос. Не спрашивайте как — я смогу всё, что прикажете, кир Д-Арвиль.
— Я не знаю, что тебе предложить. Мне нужен практик-тень, а не ты, герой-ноториэс, — ответил он с презрением.
— Как я должен был это сделать? Как я мог найти место среди высших и остаться тенью? И как мне не быть узнанным, если я повсюду ношу клеймо ноториэса?
— На тени не обращают внимания, Рейн, они просто есть, без имени и голоса. На них смотрят с равнодушием, а те в это время видят, слышат и чувствуют. Какая из тебя тень, если ты разом объявил о себе всему миру?
— Кир Д-Арвиль, вы сами напомнили, что я Л-Арджан.
Энтон снова сжал руки. Губы изогнулись в ухмылке, с них вот-вот должно было сорваться резкое слово, но он только бросил:
— Дурак. Ты глупее, чем кажешься.
Аст оскалился ещё сильнее, глаза налились кровью. Рейн тоже сцепил руки в замок и процедил:
— Я — ноториэс. Вы сами сняли маску, которая делала меня тенью.
— Моя ошибка, признаю, — Энтон кивнул и помассировал виски руками. — Я хотел, чтобы ты вспомнил о гордости и научился держаться достойно, а не лез, куда не надо и не орал о себе. Я забыл, что уличного пса можно отмыть от грязи и вывести блох, но он от этого не станет породистым охотником. Ты подвёл меня, Рейн.
Слова прозвучали громко, чётко, как приговор судьи. Рейн вспомнил приятный вес мешочков с киринами. Всё, что он пообещал матери и отцу, могло вот-вот превратить в дым.
— Я думал, что нужно напомнить тебе, как мы работаем.
Рейн вздрогнул. Иногда инквизиторы
— Твоё счастье, что кир В-Бреймон считает иначе.
— Твоё счастье? — прорычал Аст. — Твоё счастье, что не ты оказался там, на прицеле, ублюдок!
Рейн встал и положил руки на стол.
— Кир Д-Арвиль, я сделал то, что должен был, — повторил он. — Даже если я нарушил ваши планы, я не мог остаться в стороне. Поймите вы, они могли убить всех! — он замолчал и неохотно добавил: — Туда пришла дочь кира Я-Эльмона. Мы никогда не узнаем, что он замыслил, если он будет убиваться горем по погибшей дочери.
Энтон тоже поднялся и рявкнул:
— Сядь, ноториэс! Мне нравилась твоя дерзость и смелость, пока они не доставляли мне проблем.
Рейн сел, но упрямо посмотрел на Энтона.
— Ты спутал все мои планы. На кого мне теперь положиться?
— Кир Д-Арвиль, — перебил его Рейн. — Я нашёл дом. Вы говорили, что вам нужно место, где можно держать неправильных людей и ночевать, но откуда легко сбежать. Я нашёл его и договорился. Дом готовы сдать за…
— Заткнись! Мне нужно от вас только то, что я прошу, а не то, что вы сами надумываете, понятно?
«Заткнись», — повторил Рейн. Так кричали псам, когда те чересчур громко лаяли.
Рейн представил, как он вскакивает, сжимает руки в кулаки и тут же наносит два удара: один прямой в нос, другой — сбоку в челюсть. В голове пронеслись слова, сказанные несколько недель назад: «Я готов служить». Он верил, что Энтон дал ему шанс всё вернуть, и вот он же его и отнимал.
Рейн вспомнил взгляды толпы. Всё было не зря. К чёрту такую службу. Может, он задолжал отцу, матери и Каю, но у Д-Арвиля он рисковал набрать ещё больше долгов.
— Кир В-Бреймон хочет забрать тебя себе, — Энтон сжал губы в недовольной ухмылке. — Но я доверял тебе, ты многое знаешь, — глава сделал многозначительную паузу. — Как мне теперь поступить с тобой?
Рейн повыше задрал голову и не опустил глаз. Энтон сдвинулся на край кресла и выразительно посмотрел.
— Практики не должны оставлять следов.
— Следов? — закричал Аст. — А похищенные из театра не стали бы следом? Или убитые?
Рейн молчал. Энтон откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.
— Рейн, я действительно надеялся на тебя, на Анрейка. Я думал, вы — те, кто мне нужен, кто поможет перейти на следующую ступень, — в голосе слышалось искреннее сожаление.
Выше главы отделения стояли только глава Инквизиции и его советник. Рейн вздрогнул. Если бы Д-Арвиль обошёл В-Бреймона, какое бы место он отдал Рейну, кем бы сделал? И как бы Ригард или Нелан ушли со своего поста, не с его ли помощью?