Черными нитями
Шрифт:
Она так же осторожно положила голову ему на плечо и подняла руки. От неё пахло чем-то сладким: то ли ирисками, то ли карамелью. «Дура, — с неожиданной злостью подумал Рейн. — Как ребёнок». Но отпускать девушку не стал. Не отпустил, даже когда мимо прошли двое парней и глупо захихикали.
— Идём, — улыбнулся Рейн и потянул Эль за собой.
Они вышли к озеру и пошли по деревянной набережной. Отдыхающие катались на лодках, и от ударов вёсел разбегались ровные дорожки кругов. В самом низу, у воды, копошилось огромное скопление птиц: лебеди,
Рейн чувствовал, что должен что-то сказать, но не находил слов. Девушка нарушила молчание странным вопросом:
— Рейн, почему ты говоришь со мной?
— Говорю? — переспросил он.
— Да. Отец всегда молчит. Он уже давно не спрашивает, как мои дела, что я делала, чего хочу. Он мне чужой, а я — ему. И все молчат. Им плевать, кто я, но им важно, кто мой отец. Они боятся его и обходят меня стороной, или приходят, чтобы что-то получить от него с моей помощью.
Аст был неподвижен, но Рейн ясно представил, как у него появились когти, и он вонзился ими ему в сердце.
— А почему ты говоришь с ноториэсом?
«Признайся в споре», — взмолился Рейн. Пусть скажет, даст ему повод уйти. Он чувствовал свою беспомощность: совсем как тогда, на школьном дворе, прижатый к дереву и ждущий чуда. Чуда не произошло, он освободился сам.
Сейчас на это не хватало сил: Эль была его ключиком к безопасности. Сколько бы раз он ни послал к чёрту Инквизицию и всех инквизиторов мира, этого недостаточно, чтобы уйти. Работа будет продолжаться, и у службы этой нет срока.
— Я тебе сразу призналась, что я и сама ноториэс — только в своём кругу.
— А в моём кругу все молчат, когда я оказываюсь рядом. А если открывают рот, то только чтобы сказать: «Кыш, ноториэс».
Они переглянулись, и во взглядах была одинаковая насмешка. Рейн посмотрел на Эль, будто видел её впервые в жизни. Она всё меньше напоминала ту девчонку, которую он увидел тогда в саду. Это не тихоня-скромница, воспитанная на заветах Церкви. У неё есть голос. Просто прежде ей не давали высказаться.
— Эль, ты узнала что-нибудь об отце, о демонах? — решительно спросил Рейн. Это был ещё один шанс для неё разгадать намерения инквизитора и уйти.
Девушка огляделась, точно искала того, кто мог подслушать. Они уже отошли от пирса и набережной и двинулись по другой стороне озера, заросшей и укрытой деревьями.
— Мне кажется, отец ищет себе сторонников, причём сразу среди всех, — осторожно проговорила Эль. — Я не слышала, о чём он говорил с главой торговой гильдий, но они вышли из его кабинета довольными и пожимали друг другу руки. Глава учёной гильдии к нам не пришёл, но вместо него были гвардейцы. А в субботу пришёл глава Инквизиции. — Рейн мигом насторожился. — Они шептались чуть ли не всю ночь. Я не знаю, что им всем нужно.
Рейн снова почувствовал себя охотничьим псом. Вокруг что-то затевалось, вожаки стай объединялись, и едва ли
— Задай другой вопрос, — пробурчал Аст.
Рейн кивнул. Правильнее спросить: а нужен ли ему был глава Инквизиции, глава Третьего отделения, да вся эта Инквизиция? Что она дала за четыре года, кроме новых долгов?
— Вчера, — голос Эль стал ещё тише, — я слышала, как отец разговаривал с кем-то, сидя у камина. Но он был один.
«С демоном», — сразу понял Рейн. Кто бы сомневался! Нол Я-Эльмон окружил себя золотом, так что мешало ему нарушить другие заветы? Вот ещё одно доказательство. Как верить этой лживой Церкви, да и остальной части Совета?
— Что он… — начал Рейн и замолчал.
Из-за деревьев показалась весело гомонящая толпа: три девушки и трое парней. Девушки укрывались зонтиками и тоненько посмеивались, прикрывая губы. Парни напыщенно улыбались и что-то уверенно рассказывали. Вдруг один из них замолчал, глянул на Эль и Рейна. Он почувствовал, что девушка напряглась и выпрямилась, как струна.
А затем напрягся он.
Светлые волосы. Зелёные глаза, похожие на кошачьи. На этот раз он не ошибся.
Дерит У-Крейн стоял в нескольких метрах от него, улыбался и смотрел тем же взглядом, обещающим неприятности, как в детстве.
— Ну что? — ехидно спросил Аст.
Дерит посмотрел на девушку и сделал шаг к ней.
— Милая Эль! — воскликнул он.
Она вздрогнула, и Рейну захотелось посильнее взять её за руку, но вместо этого он попытался отпустить. Так ей будет легче. Всем было легче встречать друзей, когда ноториэс держался вдали: и матери с отцом, и инквизиторам. Все они старались отделаться от него, как от вмиг ставшей ненужной вещи. Это давало защиту от презрительных улыбок и колких вопросов.
Только вот Эль почему-то лишь крепче ухватилась за него.
— Ты, я вижу, завела новых друзей?
Рейн буравил Дерита взглядом. Тот лишь на секунду посмотрел в ответ, улыбнулся лёгкой пренебрежительной улыбкой и вернулся к Эль.
— Да, — девушка так и сияла, но Рейн чувствовал её напряжение.
— Так вот почему ты не ответила на моё приглашение, — Дерит изобразил сердитый вид.
— Нет, я не ответила на него, потому, что тебя и твоей семьи мне хватает у нас дома.
От улыбки не осталось и следа. Дерит прищурился и оглядел Рейна:
— А этого, значит, не хватает? Ты не изменился, старый друг. Всё также любишь отнимать чужое. Может быть, присоединишься к нашей компании? — он махнул рукой в сторону юношей и девушек, в напряжении смотрящих то на него, то на Рейна с Эль. — Вспомним школу? Нашего друга Оксандра, и как мы играли под деревом на школьном дворе?
Аст подошёл и встал рядом, плечом к плечу. Он был так близко, что казалось, ещё чуть-чуть, и они почувствуют друг друга. Голос демона остался спокоен, и в нём звенел металл: