Черными нитями
Шрифт:
— Кир Д-Арвиль, я сделал то, что должен был, — повторил Рейн. — Трупы в театре стали бы следом. На моей совести и на Инквизиции. Мне жаль, если я подвёл вас.
«Не жаль, ублюдок» — чётко сказал себе Рейн и переглянулся с Астом. Пора что-то решать. Никакое это не правое дело, и ничего он не вернёт так. Тот семнадцатилетний мальчишка ещё мог позволить себе поверить в эту присказку, но он сейчас — уже нет. Инквизиция не давала расплатиться с долгами, она только заставляла набирать их всё больше.
— Кир В-Бреймон на две недели уехал из Лица, по его
Рейн поднялся и посмотрел на Энтона. Вот и всё. Ещё недавно он был так благодарен ему за шанс, так хотел служить. Энтон помог снять маску, напомнил, что он — Л-Арджан. Но вот бывший любимый охотничий пёс решил взять на себя работу сторожевой собаки, и его сразу вышвырнули за дверь.
— А может, пора перестать искать хозяина? — шепнул Аст и ободряюще улыбнулся. — Разве мы сами не справимся?
Рейн положил руку на плечо, поклонился и вышел. За дверью он тихо спросил Аста:
— А что дальше?
Ригард В-Бреймон, значит. Зачем он ему понадобился? Едва ли глава Инквизиции ценил благородство и смелость. «Он может подойти», — вспомнился Э-Стерм. Что советник тогда имел в виду? И не потому ли Ригард решил забрать его к себе?
Рейн провёл рукой по лицу и выдохнул. А ведь прошёл всего месяц.
Сначала практик, затем старший инквизитор.
Сначала на службе у Д-Арвиля, затем у В-Бреймона.
Сначала приём у главы Церкви, затем спасение людей.
Сначала мёртвый брат, затем живой и стоящий на стороне отступников.
Рейн чувствовал себя не готовым к такой жизни.
— Что мы знаем теперь? — спросил он.
Аст покачал головой:
— Выживание продолжается, и на этом всё.
На ум пришли слова Кая: «Твой покой — это борьба». Может, младший брат всё-таки был прав? Он мог прийти к Ригарду, молча склонить голову и сделать всё, что тот скажет — не важно в роли практика или старшего инквизитора. Но это не приблизило бы его к дому под красной черепицей по-настоящему.
— Иди уже, — проворчал Аст. — Надо решить оставшиеся вопросы.
Рейн кивнул и пошёл по коридору. Неделя началась, и пока В-Бреймон в отъезде, место старшего инквизитора оставалось за ним. До его возвращения предстояло многое сделать: найти информацию об Я-Эльмоне, В-Бреймоне и Э-Стерме, познакомиться с «семьёй» Кая и выбрать сторону.
Глава 13. Твой покой
Рейн и Эль встретились в парке. По ухоженным дорожкам неспешно прогуливались пары. Живая изгородь скрывала их друг от друга, но голосов было так много, что они напоминали пчелиный гул. Лето вовсю намекало, что вот-вот вступит во владения, и лицийцы заполонили улицы, набережные и парки, устав от затянувшейся зимы.
— Ты выглядишь обеспокоенным, — заметила девушка.
Рейн пожал плечами.
— На псарне переполох. Мне сейчас в Инквизиции не так легко, как прежде.
— Почему?
Инквизитор потёр подбородок.
— Меняю главного.
— Рейн, ты бы хотел служить
Рейн замер и недоумённо посмотрел на неё. Она тоже остановилась. Эта смешная девчонка всерьёз верила, что могла убедить отца изменить правила ради ноториэса? Им давали шанс только на словах, никто и никогда не взял бы такого на службу. Только Инквизиция, которая потеряла честь уже слишком давно. Ладно, ещё скотобойня и кожевенная мастерская, где было легче умереть, чем заработать.
Рейн снисходительно улыбнулся:
— Я связан клятвой с Инквизицией, я же рассказывал тебе. И я не хотел бы. Боюсь стать как все в моей семье. — Он пошёл по дорожке, посмеиваясь.
— Рейн! — позвала Эль. Он обернулся. Девушка не двигалась с места и явно чего-то ждала. Она достала из маленькой сумки на плече тканевый мешочек, который удивительным образом оказался больше самой сумки.
— Рейн, это тебе, — голос Эль подрагивал. Инквизитор недоверчиво взял его, развязал шёлковую верёвку и увидел внутри три кисти и краски.
— Ты сказал, что уже не хочешь быть художником, и тебе это не нужно. Но вдруг всё-таки когда-нибудь будет нужно.
Рейн стоял, смотрел на Эль и не знал, что сказать и что сделать. Подарок? Ему ничего не дарили уже восемь лет. Подарок. От девчонки из великого рода. Ему, ноториэсу, инквизитору. Краски и кисти. Как мечтал когда-то.
Аст стоял рядом, опустив руки и глупо улыбаясь.
А у неё ведь у самой не было денег, даже на второе платье. От чего она отказалась? А может, что-то продала?
— Спасибо, что пригласил в театр.
Рейн почувствовал предательское желание сбежать. Ну что ей надо, этой Эль? Она уже получила свою победу в споре, а ему был нужен только её отец. Он не мог ей ничего дать, да и не хотел. И она тут со своими подарками и этой чёртовой благодарностью!
— Захотел же уже, — прошептал Аст. — Не ври.
Рейн бросил на него возмущённый и отчаянный взгляд. Он так и держал мешок на вытянутых руках, не решаясь вернуть его и не решаясь взять.
— Не стоило, — смущённо ответил Рейн. — Пожалуйста, возьми назад.
— Нет! — в голосе зазвучала обида. — Я не могу поблагодарить человека, который спас мне жизнь? Если ты не умеешь принимать подарки от девушки — это твои проблемы! — Эль упёрла руки в бока и сказала ещё более сердито: — Ты не знаешь, как мне было страшно тогда! И я сделаю всё, что считаю нужным, чтобы ты понял, что сделал!
Рейн взял Эль за руку. Может, она правда права, но он всё равно почувствовал, что теперь обязан ей. Пригласить, подарить — что угодно!
На запястье виднелась тонкая полоска более светлой кожи — там, где раньше был браслет. Рейн крепче сжал руку и требовательно посмотрел. Эль ответила таким же решительным взглядом. Рейну показалось, что внутри что-то рушилось, точно сходила каменная лавина с гор — с треском и скрежетом. Он сделал шаг вперёд и обнял Эль. Не быстро и напористо, как раньше, с другими, а осторожно.