Черный аббат
Шрифт:
— Вы бывший преступник? Вот как? — пробормотал слегка смущенный Джилдер. — Я не знал этого, не то никогда бы не взял вас на службу.
— Мне пришлось немного приукрасить картину и слегка надуть вас, — улыбнулся Томас.
— Да, вы превосходно обошли меня!
— Ну, положим, не совсем уж и обошел, — польщенно произнес экс-лакей. — Но в тот день, когда я пришел в вашу контору и вы принялись расспрашивать меня о замке и о Джине, я не видел причин, мешающих мне заработать несколько фунтов.
— Но
— Путлер. Он приехал вчера.
— В замок? — с удивлением переспросил Джилдер.
— Да, — подтвердил Томас. — Алсфорд заявляет, что это счетовод, но я-то знаю, что это обыкновенный шпик! Я узнал его с первого взгляда, но — что всего хуже — и он тотчас же узнал меня. Поскольку я поступил на службу к Челсфорду под чужим именем, то понял, что моя игра сыграна. Но когда-нибудь я все-таки поймаю эту птичку! — с угрюмым видом пообещал он.
— Но что же случилось сегодня утром? — снова спросил Джилдер.
— Вот об этом я и собираюсь рассказать вам, — начал экс-лакей. — Свою шкатулку с деньгами Челсфорд держит в библиотеке, в ящике стола, и обычно в ней бывает порядочная сумма. Но он совсем ребенок по отношению к деньгам. Я знал, что если только мне удастся залезть в нее, то у меня будет достаточно денег, чтобы безбедно прожить многие годы. В шкатулке я оставил бы определенную сумму, чтобы Челсфорд не догадался о пропаже. В библиотеку я пробрался сегодня около четырех утра, но Алсфорд поймал меня и приказал немедленно убираться из дома, что мне и пришлось сделать. У него вечно что-то на уме, у этого черта! Кажется, он никогда и не спит!
— Он поймал вас с деньгами? — презрительно спросил Джилдер.
— Как бы не так! Я выкинул их за окно и подобрал позднее…
— А что делал Алсфорд, бродя по дому в столь ранний час?
— Разве кто-нибудь может это знать? — сердито ответил он. — Это вовсе не человек, а какая-то неутомимая машина. Я же говорил вам, что он никогда не спит!
Хотя Джилдер и знал, что собеседник говорит правду, но инстинктивно чувствовал, что тот чего-то недоговаривает. Были какие-то странные пробелы в его рассказе. Расспрашивать его он не стал, но твердо решил, что расстаться с ним надо как можно скорее.
— Зачем вы пришли сюда?
— Думал, что вы в Лондоне, — холодно ответил тот. — Я приходил к вам сюда и раньше, считая, что вы не будете в претензии на меня за то, что я проживу в вашем доме денек-другой, а то и неделю.
Его глаза пытливо остановились на лице Джилдера.
Тот задумчиво почесал подбородок.
— А если узнают, что вы — бывший каторжник?
— Как они могли бы узнать? — удивился Томас. — По пути к вашему дому я заметил автомобиль и решил, что с вами что-то случилось, подождал немного, но вы не показывались, и я привел автомобиль сюда…
— Кто-нибудь
— Никто. Было еще совсем темно.
Что таил этот человек? Джилдер, хороший знаток человеческих душ, определенно чувствовал, что Томас страстно желает сделать какое-то признание. Он раз или два уже открывал рот, чтобы заговорить, но каждый раз почему-то останавливался на полуслове.
— Если хотите, можете оставаться здесь, я уезжаю в город. Но если я получу извещение от местной полиции, что вы проживаете здесь, то отвечу, что вы не имели на это никакого права. Вы понимаете, я должен как-то защитить свою репутацию.
— Вполне понимаю, сэр.
Опять его губы зашевелились, чтобы произнести что-то, но он опять сдержался.
— Что такое вы хотели сказать мне?
— Слишком важное, чтобы рассказывать. Лучше я помолчу. Может быть, когда вы приедете опять, я расскажу вам одну историю, которая стоит целого миллиона долларов!
Томас в прежнее время провел двенадцать месяцев в исправительном доме и любил похвастаться своей многоопытностью.
— Да-с! Миллион долларов и не меньше!
Глава 25
Джилдер налил себе чаю, придвинул бисквиты и, утолив немного голод, прошел в спальню, где переоделся. Затем вернулся к Томасу, который, покуривая трубку, задумчиво смотрел на огонь.
— Когда вы решите заговорить, пошлите мне телеграмму, но лучше всего не из Челсфордберри, а из Горшмана.
Он записал на листочке бумаги, вырванном из записной книжки, свой адрес и передал его экс-лакею. Затем, усевшись в свой автомобиль, помчался сквозь утренний туман в Лондон.
В десять часов утра он был разбужен резким телефонным звонком. Это была Мэри, и он про себя послал ее к черту.
— Это вы, Фабби? Я всю ночь беспокоилась о вас, дорогой! Вы больше не посещали то ужасное место?
— Я зайду к вам сегодня днем, — прервал он. — Не будем говорить об этом по телефону, нас могут услышать.
— Фабби, дорогой мои, — почти с неподдельным беспокойством промолвила она. — Вы не ходили туда за золотом, не правда ли? Я знаю, вы очень храбры, но я не хочу, чтобы вы подвергали свою жизнь опасности.
— Успокойтесь, я не нашел никакого золота, — ответил он. — Я увижу вас сегодня же, — добавил он и тут же повесил трубку.
У него не было ни малейшего желания видеть ее сегодня или вообще еще когда-нибудь.
Вскоре после утреннего чая, когда он только что собирался уходить, девушка неожиданно появилась на пороге его столовой. Для него навсегда осталось тайной, что она сказала при этом его слугам. Быстро подбежав к нему, Мэри нежно поцеловала его в лоб и примостилась рядышком.
— Мой дорогой!.. — начала она.