Черный амулет (Кондратьев - 2)
Шрифт:
По желтому проходу мчался чистильщик клеток Володя. Кофи Догме был искренне рад его видеть. Пожалуй, больше всего на свете вождь хотел сейчас водки.
Ох уж эти русские!
Местом вливания в коллектив избрали было подсобку, где стояли метлы, щетки, веники и совки.
– А как же Трофим?– спросил Кофи.– Он просил без него не начинать.
Володя с Игнатьевым переглянулись.
Володя, у которого лучше был подвешен язык, чем у его непосредственного начальника, согласился:
– А ты, парень, хоть
У Трофима на складе было гораздо удобнее, чем в подсобке с метлами. Кладовщика разбудили. Его похожее на подошву лицо обратилось к наручным часам. Сплавленные губы расплавились:
– От молодцы. В самый раз пообедать.
Выпив литр воды из носика чайника, он запер изнутри дверь на ключ. Разгреб в стороны бумаги на своей конторке. На месте бумаг появились стаканы, соленые кильки в бумажном кульке и салат из капусты в пол-литровой банке. Выстроились в колонну три бутылки "Столичной".
– Как там тебя?– наморщил лоб чистильщик Володя.
– Кофи.
– Глазом бутылки открывать умеешь?
– Мой дедушка был вождем.
Володе не понравился такой ответ.
– Я не спрашиваю, кем был твой дедушка. Хоть президентом США. Пускай твой дедушка хоть Маргарет Тэтчер.
Я спрашиваю: глазом бутылки открывать умеешь?
– Не пробовал, - честно признался Кофи.
– Научим?
Володя зачем-то понюхал горбушку хлеба и посмотрел на старшего смотрителя.
– Опасно.– Игнатьев не хотел рисковать.– Вдруг у негров надбровные дуги слабые. Уволят.
– Уволят, - тяжело вздохнув, согласился Володя.– Тогда открывай ты, Трофим. Твой черед.
Кладовщик взял бутылку, сунул жестяной крышечкой себе в правый глаз и сомкнул веки. Постоял, примериваясь и усиливая хватку. Резко дернул головой.
Сорванная крышечка выпала из глаза и покатилась по полу. Трофим опорожнил бутылку в четыре граненых стакана и поднял свой.
– Ровно по сто двадцать пять грамм, - проскрежетал он хрипло.– Со вливанием тебя в коллектив, студент!
Кофи пятый год жил в России, поэтому пил наравне со всеми. Необычным было то, как персонал циркового зверинца закусывал.
Кильку брали за хвостик, бросали в рот, прожевывали и глотали. С кишками, головой и, разумеется, с хвостиком. И руки оставались чистыми, и рыбьих отходов нигде не было. Вернее, руки оставались очень грязными, но не от кильки.
После второго стакана так попробовал сделать Кофи и очень обрадовался, когда у него получилось. На зубах хрустел позвоночник, но это уже не имело значения. Вливание в коллектив произошло, и молодой вождь был этим вполне доволен.
12
Черным выдался сентябрь для семьи Кондратьевых. Гнетущая атмосфера страха и неопределенности царила в их квартире.
– Ну что, ничего нового?– тревожно спрашивал Василий Константинович, приходя со складов фирмы "Тоусна".
– Господи, Васенька,
– Как это все странно, Лена, - повторял Василий Константинович, - как это все странно...
Чтобы отвлечься от черных мыслей, он садился к телевизору. Войны, землетрясения, исламский терроризм, захват и освобождение заложников, государственные перевороты не были для отставного полковника абстракциями, как для большинства телезрителей.
Когда сообщалось, что в Алжире фундаменталисты вырезали жителей очередной деревни, Василий Кондратьев знал, какую картину заставали прибывшие на место войска и медики. Мужчинам перед смертью отрезали половые органы и засовывали в рот.
Когда-то арабы расправлялись так с французскими колонистами. Теперь со своими. Эта североафриканская традиция распространилась и на метрополию: в самой Франции ультраправые молодчики казнили подобным образом противников из арабских банд.
Когда перуанский спецназ освобождал резиденцию японского посла в Лиме, полковник пытался ставить себя на место любого из этих здоровенных тренированных парней. Да, вот здесь бы он тоже выстрелил. А вот здесь спустился бы с крыши и ввалился бы в окно, поливая из автомата поверх голов... Он был уверен, что дело происходило именно так, хотя оператору удалось заснять лишь кусочек крыши.
И одинокого парня в маске со страховочным фалом на телеантенне.
Конечно, полковник не имел в виду себя нынешнего, пятидесятишестилетнего. В спецназе, как в спорте. Непосредственное участие в операциях принимает молодежь...
Несчастье сплотило семью. Разумеется, Катя с Борисом не так остро воспринимали исчезновение бабушки с дедушкой в Васнецовке, но и они старались не возвращаться домой поздно.
Возродились давно позабытые семейные ужины. Елена Владимировна словно задалась целью поднять всем настроение с помощью кулинарии.
В эти черные сентябрьские дни по большой трехкомнатной квартире Кондратьевых плавали ароматы деликатесов.
Рецепты Елена Владимировна выбирала такие, чтобы пропадать на кухне весь день. Пока дочь с мужем на работе, а сын в институте. Стряпня в первую очередь нужна была ей самой.
Питание студентов во все времена отличалось скудностью. Особенно в трудное время реформ. Когда Катя втащила Кофи за собой в прихожую, молодой вождь закачался от запахов. Раздулись широкие ноздри.
– Сейчас умру, - простонал Кофи, - сейчас...
– Дурак, - шепнула ему на ухо девушка, - ты ж нашего мальчика безотцовщиной сделаешь!
Телевизор закончил выдавать очередную порцию войн, землетрясений, исламского терроризма, захвата и освобождения заложников, государственных переворотов. Загремела эстрадная музыка. Василий Константинович в раздражении вскочил и приглушил звук.