Черный ангел Эльхайма

Субботина Айя

— Обожаю, когда она так делает, - мурлыкнула Хель. – Но, по-моему, на этот раз все иначе. Воссоединение определенно пошло на пользу им обоим.

— Очень надеюсь, что нильфешни нашла согласие сама с собой. – Нот не разделил оптимизма своей рогатой напарницы. – Потому что я даже отсюда чувствую проклятых «болванок», которые уже идут за нами.

Марори взвесила Энигму в изувеченной руке, оценивая ее преображение. В том месте, где когтистые пальцы касались древка, по нему расползались глубокие кроваво-красные трещины, лезвие окутал пульсирующий красный туман, в котором она слышала сотни древних голосов, нашептывающих тысячи секретов. Кровавый глаз

набух, закрылся – и распахнул веки, чтобы взглянуть на свою хозяйку огненным Оком ярости.

— Ты моя, Энигма, - прошептала Марори. – Всегда была моей.

Око ярости дернулось, затрепетало в стальном плену изголовья.

Когда-то Тринадцатая украла у тамакаты часть ее силы, чтобы в будущем она, слабая и ничего не помнящая Марори, могла найти силы подчинить грозное оружие. И теперь, когда обе части начали неизбежную трансформацию, она возвращала украденное, получая взамен часть собственной души.

Тамаката стала больше и тяжелее, но Марори не ощущала ее веса.

— Думаю, теперь я… - Марори оглянулась на верного Сатиса, по морде которого стекал одинокий ручеек черной крови. – Мы готовы идти. Впереди.

Хель отступила, всем видом давая понять, что именно на это и рассчитывала. Нот тоже посторонился, пропуская массивную тушу Порождения и его маленькую напарницу, окрыленную призрачным наследием крови малааха.

— Вот теперь мы развлечемся! – взвизгнула на радостях Хель и недобро оскалилась.

Глава восемнадцатая

Коридор оказался слишком узким для Сатиса. Порождение то и дело свирепо рычало, из-за чего Хель благоговейно трепетала, а Нотхильдис то и дело ругался себе под нос.

Марори шла первой. Шаг за шагом отмеряла совершенно бесконечный коридор, мечтая лишь о том, чтобы поскорее выбраться наружу. Выбраться туда, где их помощь нужна уже сейчас. В воздухе пахло гарью и кровью. Марори не могла объяснить, откуда взялось это чувство, но точно знала, что где-то под ними только что треснула ткань Мироздания, выпуская на свободу полчища натасканных убийц. От мысли о том, что у многих из них ее, пусть и недоделанное, лицо, становилось гадко от себя самой. Не ее вина, что Лига превратила ее в заготовку для своих экспериментов, но именно себя Марори чувствовала отчасти виноватой во всем происходящем.

Коридор повернул направо и потерялся в кромешной темноте. Марори остановилась, кивнула Нотхильдису, чтобы тот использовал Плетение. Шар света скользнул в темноту и выудил оттуда длинное недружелюбное шипение. Марори оскалилась, с каким-то садистским удовольствием чувствуя, как клыки царапнули нижнюю губу. На языке расцвел соленый вкус собственной крови. Тело дернулось, как от удара током.

Она не стала размышлять о стратегии, не думала об осторожности и последствиях импульсивного решения. Она просто хотела пойти туда, чтобы спустить пар. Выпустить на свободу сидящее внутри проклятие, которое непростительно долго держала на поводке.

Сатис прижал уши, издал низкий воинственный вой.

— Спина к спине, - одними губами сказала ему Марори и нырнула в шипящий полумрак.

Разрыв висел всего в нескольких метрах от поворота, прямо в стене. Его края были влажными от серой слизи, которая густыми каплями стекала на пол и расползалась в стороны, образуя что-то похожее на мицелий. Дальше Марори рассмотреть не успела, потому что на их с Сатисом головы со всех сторон посыпались долговязые серые твари.

Первый удар Марори нанесла наискось,

одним махом рассекла узкое бескостное тело. Лезвие тамакаты с шипением прижгло края двух половинок, которые еще секунду назад были одним целым. Куски с влажным хлюпаньем свалились на пол, чтобы тут же растечься в бесформенную массу. Где-то в стороне Сатис сорвал упавшую на него «кляксу» и, не раздумывая, разорвал на части. Сзади восторженно пискнула Хель и ворвалась в их дуэт, поигрывая клубящимися в ладонях черными сгустками. Один она с нескрываемым наслаждением швырнула в лицо ползущей по стене «кляксы». Черный туман прилип к лишенной лица голове, потемнел – и раздавил, будто орех. Существо растеклось по стене уродливыми потеками.

Марори ответила на ее зловещую улыбку, подхватила задор. Когда-то давно их тандем уже заставлял трепетать. Марори не до конца помнила, что именно они делали и зачем, но была уверена – каждый тот шаг приближал их к какой-то цели. Куда более важной, чем обычная резня без причины.

Сатис рванулся вперед, словно волнорез принимая на себя удар целой волны уродливых тварей. Они ползли из Разрыва, словно тараканы из щели, Марори даже не стала пытаться сосчитать. Пока верное Порождение расшвыривало «кляксы» в стороны, они с Хель подключились к расправе. Словно в безумном угаре, наперегонки потрошили тварей, резали, рвали, превращали в пепел. Марори не чувствовала страха. Появление Тринадцатой словно отрубило все тумблеры на предохранителях, чтобы она наконец поняла – почувствовала!
– собственную силу.

Тамаката в руках тяжело вибрировала. С каждой новой жертвой лезвие словно вбирало в себя часть жизненной силы самого Хаоса, чтобы тут же вернуть ее на голову новой твари – и снова приумножить. Странная гонка, наполняющая саму Марори не до конца понятным азартом.

— Хель! – Нотхильдис вмешался именно в тот момент, когда Седьмая отвлеклась и позволила «кляксе» вцепиться ей в спину.

Спектру хватило одного точного удара, чтобы кончик его клинка вспорол скользкую тонкую шкуру твари из Хаоса. Плоть лопнула, выпуская наружу скользкие бесформенные внутренности. Нотхильдис сбросил ее на пол, яростно припечатал сапогом.

— Ты мой рыцарь, - плотоядно усмехнулась Хель и, нисколько не смущаясь того, что из Разлома продолжали лезть твари, бросилась на Нотхильдиса, впилась тому в губы. – Ты знаешь, как я люблю, когда ты прикрываешь мою задницу?

Он только хмыкнул, одной рукой придерживая подружку под бедра, а другой ловко орудуя мечом. Невероятно, но он ни разу не промахнулся, хотя поцелуй явно мешал ему сосредоточиться.

Марори мысленно и беззлобно покрутила пальцем у виска: вот уж поистине чумовая парочка. Кем бы эти двое ни были друг для друга, проклятием или спасением, они явно составляли одно целое.

Следующую волну «клякс» Сатис встретил обнаженными серпами, и Марори присоединилась к резне. Вдвоем они почти без труда превратили все, что исторг Разрыв, в скользкое месиво. Воняло оно изрядно.

— Нужно заштопать эту дрянь, пока оттуда не вылезло что-то посильнее, - предложил Нотхильдис, когда Хель, наконец, оторвалась от его губ. – Не то чтобы я беспокоился, но пока вы, девочки, развлекались, мы потеряли кучу времени.

Марори кивнула, соглашаясь. Никого не спросив, Хель взялась за края рваной ткани Мироздания, со знанием дела ощупала их, нисколько не смущаясь, что для этого пришлось сунуть руки в слизь. Она орудовала пальцами, от усердия прикусывая губы. Алые жилки на ее рогах с каждой секундой вспыхивали все ярче.