Черный Беркут
Шрифт:
— Реакцию родичей Тани и их гостей на такой демарш представляешь?
Парень посерьезнел:
— Конечно.
— И?
— Игнат, в тот день, когда ты подарил Тане Искры, Света сказала, что для вас дружба — отношения, в которые каждая из сторон делает все, что может. Вы так и живете. И к нам относитесь именно так. А мы, увы, принимаем, но не отдаем. Что действовало на нервы еще до ухода в Пятно, а после того, как умение, появившееся у Тани по велению твоего сердца, спасло ей жизнь, не дает покоя. Вот я и придумал способ воздать добром за добро.
— Прокатившись за рулем моей машины?
— Если
— Соглашайся: он знает этот мир и Высший Свет не в пример лучше тебя! — посоветовала Дайна, и я молча сделал шаг в сторону от водительской двери.
Искренне обрадовавшийся парень запрыгнул за руль, поздоровался с девчатами и, судя по изменившемуся тембру голоса, нахмурился:
— Та-ак, а где Ира?
— Осталась в нашей квартире в Новомосковске… — ответил я. — Она не дворянка и не Одаренная. Поэтому не захотела привлекать к себе внимание и наталкивать моих врагов на мысль о возможности использовать ее в качестве рычага давления.
Воронецкий с хрустом сжал кулаки, но признал, что решение толковое. Потом пообещал компенсировать «умнице» недополученное удовольствие, дождался, пока Оля переберется к Свете, а я займу правое переднее сидение, и плавно тронул машину с места. Пока привыкал к особенностям управления, молчал. А после того, как более-менее освоился, повторил девчатам монолог, озвученный персонально мне, а потом продолжил объяснения:
— Первый штрих, который гарантированно добавит убедительности и объема моей идее, будет выглядеть так: километра за полтора-два до поместья Ростопчиных весь мой кортеж прилично отстанет. Поэтому у гостей сложится ощущение, что я приехал на прием без охраны. Подобные намеки читаются на раз и переводятся так: «Он им доверяет», «Он на них полагается…», «Его охрана знает, на что они способны, вот и понизила уровень паранойи…»
— Раз ты сказал «первый», значит, имеется и второй? — спросил я, уложив в голове услышанное.
— Да, есть… — кивнул Воронецкий, обогнал лимузин, явно везущий своих хозяев на тот же прием, что и мы, расслабился и хищно усмехнулся: — Самое начало подобных мероприятий проходит в одном и том же стиле, поэтому и сегодня автомобили гостей будут медленно въезжать на территорию поместья, неспешно катить по главной аллее, плавно тормозить у парадной лестницы, высаживать пассажиров в порядке общей очереди и отправляться в гараж или на стоянку. К слову, теоретически родичи и очень близкие друзья главы рода или первого лица любого подобного мероприятия имеют право игнорировать эту традицию, то есть, добираться до закрытой части гаража «огородами» и проходить к месту празднования напрямик, но это считается демонстрацией неуважения. Хотя, как мне кажется, абсолютное большинство аристократов волнует совсем другое — они жаждут пройтись по парадной лестнице, любым способом привлечь к себе внимание журналистов и засветиться в светской хронике. Ну,
— Заедем на верхнюю площадку лестницы на «Буране» и припаркуемся рядом с парадной дверью? — хохотнула Света.
— Почти: мы влетим на территорию поместья, игнорируя общую очередь, пронесемся по нему на предельно возможной скорости и шиком припаркуемся напротив лестницы. На площадке для машин экстренных служб, кстати, уже выделенной нам. Потом я выберусь из водительской двери, хлопну Игната по подставленной ладони и только после этого вспомню, куда мы, собственно, примчались. И тогда даже самые тупые гости допрут, что я, наконец, нашел себе если не друга, то, как минимум, единомышленника…
…Наше прибытие вызвало фурор — мало того, что мы нарушили хренову тучу традиций по дороге к «парковочному месту», весело выскочили из салона «Бурана», прошли между двух лимузинов и, забив на очередь, поднялись по парадной лестнице, двигаясь в одну линию, так еще и зависли возле хозяина дома и именинницы аж минуты на три-четыре!
Что мы делали все это время? Беседовали: Виктор, перевоплотившийся в Великого Князя на середине подъема, представил меня главе рода, как своего единственного друга, а Олю со Светой — как очень близких подруг, потом представил нам Илью Павловича,
дал время обменяться парой-тройкой «обязательных» фраз и, «наконец», обратил внимание на именинницу. То есть, поздравил с днем рождения, сделал красивый комплимент и дал возможность высказаться нам. Так что народ, которому повезло увидеть это «непотребство» своими глазами, вконец охренел уже к этому моменту. А потом в костер их недовольства плеснула ракетного топлива и Татьяна — расплылась в искренней улыбке, по разику чмокнула в щеки не только Виктора, но и всех нас, и заявила, что безумно рада видеть!
Следующие два часа мы работали — к нашей четверке, обосновавшейся на небольшом возвышении для старших членов рода и особо важных гостей, подходили все желающие засвидетельствовать почтение Великому Князю, он выказывал им ту или иную меру уважения и представлял нас, мы с Ольгой «запоминали» лица, имена-отчества, особенности отношения Воронецкого к этим личностям и так далее, а Уфимцева помогала еле слышными советами. Ибо не подозревала о существовании Дайны, зато прекрасно знала абсолютное большинство присутствующих если не лично, то заочно.
Приблизительно в том же ключе провели и получасовую официальную часть мероприятия — выслушали теплые, но очень уж долгие поздравительные речи главы рода, его старшей жены и родителей именинницы, монолог Тани, в котором она поблагодарила родичей за все и вся, а гостей — за то, что те оказали ей уважение, и еще одну речь хозяина поместья, пожелавшего всем собравшимся хорошего отдыха. А после того, как самые старшие члены рода Ростопчиных спустились с возвышения и «пошли в народ», началось самое веселье — именинница снова «сняла маску потомственной аристократки», как-то уж очень бодро подошла к нам и радостно затараторила: