Черный квадрат. Мои философские размышления здесь на Камчатке. Том 2
Шрифт:
И теперь, созерцая её в этом просторном зале реконструированной Третьяковки, а картина чуть более 5400х7500 миллиметров, нет же 540х750 сантиметров, нет же, кажись все 5,4х7,5 метра.
А в моем сознании именно теперь от осознания и от понимания всей цены и бесценности самого человека, как поистине божественного творенья, и никто не докажет иного, и теперь в моём сознании вовсе не те её громадные для простого полотна размеры, а само то отображенное им, Ивановым Александром магическое действо тогдашнего в чем-то мифического две тысячи лет назад, а может и ранее, прихода в наше сознание самого божества нашего Иисуса Христа, а иначе и быть не могло, именно тогда и в те далекие времена, когда сам человек осознал своим
И вот, его божественный, буквально наш человеческий образ, а иначе и быть не может, так как совершеннее самого Человека, сама Природа и не придумала за те 13,7 миллиарда лет, когда мы, т. е. народ, прозрев каждый где-то там у себя внутри естественно с возрастом мы сами по себе и пробуждаемся, как бы от той особой спячки нашего незнания чего-то и кого-то, хоть тех же всемирных масонов ли, или ку-клукс-клана ли их американского, и погружаясь в ту тьму неведения, в, которую нас кто-то там из их «восьмерки», а это тоже магическое число, желает теперь еще нас всех землян втянуть.
Или даже из их двадцатки желает, погрузить нас в неведение наше, или может, прозрев мы всё же понимаем, настолько мы ничтожны по о сравнению ней – с Великой и этой по-особому Могучей Природой, которая может сотворить за время своё буквально всё и то Фукусимское мартовское 31 числа землетрясение 2011 года вместе с волною страшного и разрушительного цунами, и памятный рукотворный 1996 года черный Чернобыль устроить нам в ночи 26 апреля, и 21 апреля 2006 года здесь в полуобеденное время и такое тиличикское, и здешнее хаилинское, да и камчатское 9,2 бальное землетрясение и, даже появление 23 октября 2012 года Степушки внука моего младшего на этот свет возвещая и озаряя радостью меня на продолжателя рода моего и сына моего…
И теперь то, только понимаю я, что в его жизни обязательно будет вот такое божественное явление и пришествие, состоится и в его жизни вот такое прозрение своего предназначения, и своего всего его неземного Божества…
– Но только когда? – спросил бы кого-либо я, даже этого попутчика моего, которому еще жить и жить покуда дети, а уж внуки – ему их ждать еще долго.
А еще сегодня (25.01.2015 ) в Польше спорят: кто, украинцы или 4-ый Украинский фронт, которым командовал Конев, освободил тот их и наш концлагерь… И не кощунственно ли это, смотреть и пересматривать, и даже переоценивать ту историю, которая давным-давно была, которая давно состоялась, которая есть и, которая уж наверняка будет в нашей цепкой на события памяти, даже если не станем мы уж дышать или быть здесь и сейчас, и, которая писана буквально кровавыми чернилами всех, и не только соллатушек молодых и погибших на фронтах той вселенской бойни, где кровь татарина, лилась и сливалась она воедино, как сама река эта могучая Волга сливаясь с кровью россиянина, как любил говорит Б. Н. Ельцин и того же из половцев украинца, поляка, а то и родом из их Силезии даже немца или чистокровного их арийца, а то и француза из их французского сопротивления…
И снова я, о том короле Саудовской Аравии, об Абдалле их. Он еще при жизни он осознанно, как и мы, цивильный человек, отказался от целования ему руки, и даже от преклонения пред ним, так как только перед их Аллахом надо всем преклонять свою непокрытую головушку. И это решил и это позволил нам он – обладатель 92 миллиардного состояния его… Он, любитель соколиной охоты и даже нашего свободолюбивого красно книжного камчатского кречета… Всё это, верно и всё это, действительно не плохо и это все соответствует всем уложениям их Корана и даже нашей Библии, так как они и обе те книги вечных по сути
– И можем ли мы еще и сегодня, понять и принять их мусульманские все обычаи и те их особые нравы?
И именно теперь, вспоминаю я барвенковских степных из песчаника «баб» на древних курганах моих родных скифов к, которым и себя я постоянно, и ежечасно причисляю. Они ведь ставили их не просто так и не для острастки какой-то. Они те древние мои, свободолюбивые предки ведь на земле завоеванной и покоренной ими обозначали теми «Бабами» память всю свою и даже ту отправную для них точку, куда они могли на своих быстрых конях, когда-то, хоть раз в жизни назад прискакать, чтобы всегда помнить и, чтобы вспомнить всех, родивших их героических, павших за землицу ту черную-пречёрную предков своих, так как погребены они в известном им местечке и даже в конкретно этом высоком насыпанном их руками кургане. И не важно: мать или отец там покоится у них, а то и брат покоится в том степном кургане, видимом над околицей с возвышающейся на вершине его серой «Бабой» из песчаника, как бы он обозначенный.
Да, у них действительно не было даже того времени, у них в степи не было, кроме песчаника ничего иного, ни черного-пречёрного крепкого не подверженного времени гранита, как у надгробия у Солженицына А. И. здесь на донском подворье в красавице восьмисотлетней столице Москве, не были у них и нынешнего красного кирпича, из которого в Москве и красавец Кремль сделан и тот же, любимый мною Донской монастырь, где я трапезовал и где молился я не один раз на веку своём….
А те, до самозабвения, верующие мусульмане легко головы рубят саблей своей оточенной явным или скрытым гомосексуалистам и не только им, а еще и христианам всем сирийским, кто не знает хоть одной хуры из их Корана. Это ли не средневековье в ХХI-веке?
Но это их быт, это их та мусульманская вера, это их особый религиозный обычай и это их особые мусульманские нравы. Любы ли они нам, дороги они еще нам, это уж дело каждого из нас вкусы и предпочтения их? А если они не любы мне, то придется саму веру менять и страну проживания другую, выбирать мне и тебе и ехать тогда в их толерантную Швецию или даже в Голландию с Францией, где домов с теми красными фонарями столько, что и самому Бальзаку такое не снилось и не виделось тогда, когда он свои романы многочисленные как и я писал.
И сегодня, они те мусульмане из Сирии и других стран Ближнего Востока, как из улья пчелы, через Средиземное море, устремились в Германию, которая уже не может принять те триста тысяч или более пяти сотен тысяч беженцев, что прогнозируется только в 2015 году. А сколько их еще будет к концу года? Кто из нас это ведает, так как они те мусульмане и аборты не делают, и теплый климат там у них, и множатся они не как мы один или два ребенка на семью. А вот двадцать два сына, а дочерей мне и не сосчитать у того короля их Абдаллы, почившего не так и давно.
И восхищаться ли, и умиляться ли, как вся их просвещенная Европа певицей или певцом тем их Евровидением с той бородой в 2014 году, в облике и в платье женщины? Это ведь тоже их особые европейские ХХI века нравы и их европейские особые обычаи, взятые ими может быть из той еще нашим Петром Первым, посещаемой в ХVII веке Голландии, в которой в 1775 году, аль ранее еще Петр Первый бывал или еще откуда-то со Швеции их сверхгуманной и такой толерантной? И, что же будет с ними всеми, когда мусульман будет там в Европе просвещенной процентов двадцать, а то и все тринадцать и, когда они все гурьбой не как мы придут на выборы да и, изберут своего мусульманского Ятойлу и еще на мера или на бургомистра или депутатом ландтага их? Им всем теперь, как та островная Англия закрыть туннель под своим и их Ламаншем. Это им можно! Это уж точно по-европейски! А само наше сострадание к голодному и обездоленному? А наше милосердие к страждущему?