Черный оазис
Шрифт:
— Михалыч, — Левченко похлопал его по спине. — Ты забыл, кем я работаю? В словаре следователя нет такого термина, как «случайность». Ты на машине?
Артем кивнул.
— Может быть, тогда где-нибудь пообедаем, если не торопишься? — спросил Левченко. — А то здесь, боюсь, у поваров еще долго руки трястись будут, а я пересоленное не люблю.
Через полчаса они сидели под зонтиком летнего кафе. Левченко вяло жевал бутерброд и запивал его кофе. Горин же заказал обед
— Я и не думал, что у мертвых такой зверский аппетит, — усмехнулся Левченко.
— Что за черный юмор, Эдуардович? — улыбнулся Артем, продолжая уплетать за обе щеки. — Живой я, как видишь. Рано меня еще списывать.
— Тогда насчет черного юмора — это к тебе вопрос. — Левченко допил кофе, бросил в стакан недоеденный бутерброд и достал сигарету.
— Да о чем ты? — спросил Артем. — Ездил просто по делам всяким. Ты что — курить начал?
— Не понимаю, издеваешься ты надо мной сейчас или прикидываешься? — Левченко сверлил Горина взглядом, словно пытаясь прочесть его мысли.
— Саня, видимо, мои мозги требуют отдыха, так как я ни хрена не понимаю — куда ты клонишь, — искренне ответил Артем.
— Тогда доедай, и съездим еще в одно место. — Левченко растер окурок о дно пепельницы.
Они остановились возле кладбища.
— Что это значит, Эдуардович? — спросил Горин, когда они вышли из машины.
— Ты давно не был в городе? — спросил Левченко.
— Где-то около года, а что?
— Посмотри, — Левченко подошел к металлической решётке забора. — Насколько больше стало могил. Многие из тех, что датированы последним годом — на его счету.
— Ты говоришь о Трофейщике? — Горин тоже подошел к забору.
— О нем самом. — Левченко сжал в руках прутья решетки. — Тварь, возомнившая себя вершителем человеческих судеб, безнадежно больной выродок, которому почему-то всегда удается улизнуть, словно его опекает сам Дьявол!
— Я услышал о нем лишь вчера, когда прилетел сюда, — произнес Артем. — Ты ведешь это дело? Что вам известно о нем?
— Эта мразь орудует в одиночку, — Левченко достал салфетку, чтобы стереть с пальцев следы ржавчины, оставшиеся от железной решетки. — Ищем его чуть меньше года. Поначалу новые трупы всплывали почти каждый день, и видел бы ты, что здесь творилось. Наверное, такой паники и во время войны не было. Мы работали как проклятые сутками напролет, бесконечные показания, допросы, обыски, но тщетно. В перерывах между всем этим — промывание мозгов у начальства. Наш отдел превратился в сборище козлов отпущения…
— Почему ты не
— А кто бы остался, Михалыч? — развел руками Левченко. — Если я не изловлю это животное, то никогда не смогу ужиться с собственной совестью. Да и как можно жить, отпускать в школу дочь, зная, что по тем же улицам ходит неуловимый душегуб!
— Аленка еще в школе учится? — поинтересовался Горин.
— Выпускной класс, — вздохнул Левченко. — Разве за ней сейчас углядишь? А сколько еще таких безалаберных девчонок и пацанов по всему городу…
— У этого Трофейщика есть какие-то предпочтения относительно жертв? — спросил Артем.
— В том-то и странность, что нет: на его счету и младенцы, и старики, мужчины и женщины, бедные и богатые, сильные и слабые.
— Он до сих пор проявляет себя?
— До сих пор, — кивнул Левченко. — Хотя, надо признать, последние несколько месяцев он заметно поутих: не более одного-двух трупов в неделю. Звучит дико? Но по сравнению с тем, что было раньше, это действительно мало!
— Сегодняшнее убийство тоже относите на его счет?
— Безусловно. — Левченко достал пачку из-под сигарет, но та оказалась пустой. — Его почерк, Трофейщика.
— А какой сувенир он забрал у Зафара? — спросил Горин.
— Не знаю, — пожал плечами Левченко. — Тело-то найти не удалось, может, его и забрал, чучело сделает. А «шестерки» Зафара, естественно, воды в рот набрали.
Они помолчали какое-то время. В тени деревьев, высаженных вдоль забора, было свежо от колышущего листву ветерка.
— Трофейщика пора ловить, Артем, — наконец выдавил Левченко. — Это под силу только Психодаву…
— Да ты что, Саня? — Артем понял, куда тот клонит. — Психодав в прошлом, я больше не вернусь к этому. Даже не думай… Ты специально затеял эту экскурсию с могилами и рассказами про беззащитных детишек? Давишь на мою совесть?
— А куда мне деваться прикажешь? — взорвался Левченко. — У тебя же дар, помоги нам всем, хотя бы один раз! Выловим Трофейщика — и все!
— Прекрати! — зло ответил Горин. — Мне бы в самом себе разобраться для начала. Все последнее время я только тем и занимаюсь, что играю по чужим правилам, а хочется хотя бы немного пожить для себя, понимаешь?
— Пойдем, пройдемся, — Левченко потянул его за локоть в направлении ворот.
— Будешь продолжать агитацию? — отдернул руку Горин.
— Нет, кое-что покажу…
Они беспорядочно обходили могилы — Левченко вчитывался в надписи, пытаясь отыскать одну ему известную. Горин неспешно ступал за ним и вдруг резко остановился.