Черный пес Элчестера

Митюгина Ольга

Все будет хорошо, родная. Все должнобыть хорошо, черт побери!.. Боже... Свет Несущий... разве мы не заслужили хоть каплю покоя?

– Пообещай мне, что не умрешь, - шепнула любимая.
– Пожалуйста.

– Сейчас я точно не собираюсь умирать, - растянул губы юноша в фальшивой беспечной улыбке.

Милисента снова вздохнула. Волосы ее непокорными струями расплескались по шелку его рубашки, по бархату покрывала. Лица Мили лорд не видел.

– Нет. Не то. Не так. Ты не понимаешь. Пообещай мне... что...

– Что?

– Что мне никогда

не придется тебя бояться... и...

– И?

– И убить тебя...
– не веря себе, услышал он. Короткие, решительные, полные отчаяния слова...

Запах цветов. Запах трав. Горечь полыни... Яд цикуты.

Рука Фрэнсиса, ласкавшая пряди Милицы, замерла.

– Как великая ведьма может бояться простого смертного?

Так холодно... Душа насквозь лед - сейчас, как льдинка, хрустнет... Пополам.

– Великая ведьма любит этого простого смертного. Великая ведьма боится однажды потерять его...и встретиться с великим вампиром. Принцем немертвых... На тебе всего один укус, Фрэнки, а ты уже способен на мысленную беседу и ментальный удар... Я читала в книге некроманта. Ты пока человек... Но что...какую силу ты обретешь, став?.. Фрэнки, не бросай меня, Фрэнки...
– рубашка на груди, под щекой Мили, становилась мокрой и горячей.
– Вампиры чудовища... Им неведома любовь, неведома жалость... Они жаждут лишь крови! Что я буду делать? Что?!

Теплее... И влага у глаз... Уже легче. Запах цветов... Это весна? Все будет... Все должно быть!

– Тс-с... Тихо, тихо, моя девочка...
– лорд Элчестер вслепую, нежно утирал слезы с ее лица.
– Что ж ты меня уже хоронишь-то?.. Не собираюсь я становиться вампиром, что ты?..

– Тебе уже неприятно солнце, тебя разозлил чеснок...

– Так лечи меня, Мили!
– серьезно сказал граф.
– Лечи, а не хорони!
– И, крепко обняв одной рукой, молодой человек, как ребенка, легонько встряхнул Милицу за плечи.
– Пугливая ты, моя леди, пугливая... Как лань. Будет странно, если мы своей беседой до смерти не перепугали Бьянку. И так на тебя зверем смотрит...

– В комнате слишком уж тихо. Бьянка, должно быть, уже ушла к мэтру Джеронимо, - наконец улыбнулась Милица, приподняв голову и счастливо глядя на мужа. На щеках еще не просохли соленые дорожки, синь взгляда - небо после дождя.
– Надо поменять повязку Жоффруа.

– Носитесь вы со своим охламоном Жоффруа, - притворяясь рассерженным, проворчал лорд.
– Как он там?

– Надеюсь, поправится, - волшебница, снова помрачнев, в задумчивости потерла пальцем бархатные ворсинки покрывала.
– Может, тебе и странно, но мне в самом деле жаль этого мальчика.

Граф промолчал, только скупо усмехнулся уголком рта. В рассеянном зеленоватом полумраке лицо жены казалось бледным и болезненным.

– Ты носишься с кем угодно, а себя не жалеешь, - тяжело вздохнул Фрэнсис.
– Бьянка тебя ненавидит...

– Она не ненавидит...
– попыталась возразить Милица. Муж поморщился.

– Ну-ну. Не ненавидит... Теперь вот лечишь Жоффруа. А он, между прочим, тоже вряд ли пылает к нам нежными чувствами. Из всех людей, что сейчас с нами, я доверился бы лишь флорентинцу. Я боюсь за тебя, Мили...

– Напрасно...
–

девушка села и покачала головой, дивная, как эльфийская королева: каждая прядь вьется, струится вдоль стана.
– Людей не стоит бояться.

– А я говорю - врагов нельзя недооценивать. Людей или нелюдей, неважно. Вампиры едва не прикончили нас вчера, а все потому, что ты явилась на поединок, как на прогулку, без малейшей подготовки... И это, между прочим, в твоем характере!

– Я...
– Милисента на несколько мгновений утратила дар речи от возмущения. В глубине зрачков вспыхнули колючие злые искры.
– Я волновалась за тебя... Все бросила... Лишь бы успеть...а ты...меня же укоряешь?

Граф улыбнулся.

– Ты прекрасна, когда злишься, - шепнул он, обнимая и притягивая Милисенту к себе.
– А когда колдуешь, еще и величественна... Как ты вчера явилась в храме - они могли бы спутать тебя со своей Гекатой!

– Фрэнсис!
– Мили отбросила его руки.
– Лежи спокойно! Сумасшедший... Так много крови потерял...

– Ты не поняла... Просто побудь рядом. Я соскучился... То у тебя Жоффруа, то горчица, то еще какая блажь...а в итоге с того дня, как я проучил предводителя этих мерзавцев, мы ни разу не были близки...
– Фрэнсис не удержал шутливого тона: голос сорвался, выдав внутреннюю боль.

Графиня ничего не ответила. Просто осторожно перебралась к стенке по скрипучей кровати и прилегла, положив голову на плечо любимого.

– А вот интересно, - задумчиво протянул рыцарь, стремясь заполнить молчание, - почему в подземельях некроманта вампиры не пытались взять нас под ментальный контроль?.. Как Лукий вчера.

– Я бы на твоем месте радовалась...

– Я радуюсь... Но мне интересно.

Ведьма вздохнула.

– Не знаю... Могу лишь предполагать.

– И каковы же ваши предположения, госпожа колдунья?

Девушка слабо улыбнулась, принимая шутку, и осторожно начала накручивать на палец прядь Фрэнсиса.

– Ну... Быть может, они ополоумели от голода, ни о чем не могли думать, увидев жертву... А?

– Лукий с Юлией пробудились из-за моей оплошности, и, сразу видно, тоже очень хотели кушать.

– Может, контроль некроманта воздействует на их разум...

– А вот это больше похоже на правду...
– Фрэнсис вздохнул и покосился на изящный пальчик, орудующий возле уха. Какие все же у нее красивые руки... Совсем не руки крестьянки. И кожа нежная - как весенний восход... Интересно, она у Мили всегда была такой, или с недавних пор, когда появились служанки?

Неважно...

– Откуда тебе знать?
– чуть скептически хмыкнула жена.
– Ты вдруг стал знатоком некромантии?

Юноша вернулся к действительности. В самом деле, откуда ему знать?.. Как же объяснить, дать понять?.. В задумчивости он закинул руки за голову.

– Я не знаток некромантии, - просто ответил он наконец.
– Я просто чувствую, что так оно и есть...

Милица отстранилась. Его прядь, накрученная на ее палец, свободно упала на подушку.

– Я... Мне пора помогать Бьянке и Джеронимо... Я пойду...
– Слова испуганно спешили, семенили мелкими шажочками, словно торопились убежать быстрее своей хозяйки.