Черный пес замка Кронк
Шрифт:
Опомнившись, девушка поняла, что вроде бы чувствует себя нормально. Ничего не болит, в голове никаких голосов не появилось и…
– Кажется, я зря разбила чашку, да? – спросила она виновато.
– Ничего страшного, завтра Радж все уберет. Если хотите, могу принести вам еще одну чашку. Теплое молоко у нас осталось.
Подумав, еще раз проверив свое состояние и убедившись, что все в порядке, Сильвия согласилась. Черепки отправились в камин, но белая лужа, увы, впиталась в ковер, и бороться с ней предстояло майсурцу.
Дожидаясь Уолтера, девушка подошла к окну и, приоткрыв штору, выглянула
Темные кляксы облаков медленно ползли по бархатному небу. Серп убывающей луны мириадами искр отражался в морской ряби. Поле вереска мерно колыхалось под дуновением ночного бриза, а там, внизу, рядом с домом… Мисс Мюррей замерла, ощутив нервную дрожь. Там, под окнами, стоял маленький пес, по очертаниям напоминающий спаниеля, если бы не одно но: его глаза полыхали алым, и тень у его лап – о, такую тень едва ли могла отбрасывать обычная собака.
– Модди Дху, – прошептала Сильвия.
Словно услышав ее, пес припал к земле, прыгнул и растворился в воздухе.
– Мисс Мюррей, держите… – послышался знакомый голос.
Девушка отпрянула от окна. Измученными глазами посмотрела на де Редверса и почувствовала, что сходит с ума, разрываясь между двумя реальностями. В одной жил Уолтер, который сейчас держал в руке стакан теплого молока и выглядел слегка озадаченным и встревоженным, но вовсе не испуганным. В его реальности не было никаких призраков и дьявольских псов, а любое зло и добро являлись делом рук человеческих. В другой реальности жила она сама. И полноте, не мог оказаться зловещий дух в библиотеке игрой лунного света. Да и луна находилась не с той стороны, чтобы давать какие бы то ни было блики. А пес… Сильвия на зрение никогда не жаловалась. Глаза странной собаки определенно горели алым, и она совершенно точно исчезла перед приходом Уолтера.
Теплая чашка оказалась в руках девушки.
Молоко. Теплое молоко. Что в нем может быть плохого? Его пьют везде. Во всех домах. Даже в замках, где живут призраки. И никто ни в кого не вселяется. А если б вселялся, то наверняка об этом бы говорили.
Тонкий фарфор в ее ладонях был теплым, почти горячим. От молока вкусно пахло корицей. Какой умиротворяющий запах. Разве может быть вред от такого напитка? И Уолтер… он ведь изо всех сил старался сделать приятное мисс Мюррей…
Девушка смутилась, подумав невзначай, что возможно, де Редверс все же испытывает к ней привязанность, которую тщательно скрывает. Не это ли заметил его брат? Не ее ли она увидела в глазах Уолтера, проснувшись в кресле?
Волнение усилилось. Особенно оттого, что де Редверс стоял непривычно близко и не спешил отходить назад. Так и смотрел на Сильвию, почти не шевелясь.
Ему уже давно следовало шагнуть назад, но мужчина, казалось, не помнил об этом. Он даже не моргал. И только смотрел, как зачарованный, с непонятным выражением на лице.
Молоко… надо пить… Уолтер старался…
Что-то в душе из последних сил противилось этой идее, но Сильвия поднесла чашку к губам. Почти через силу сделала глоток, другой, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.
– Спасибо! – поблагодарила она, боясь даже смотреть на де Редверса.
Мужчина моргнул и внезапно отшатнулся, словно чего-то испугавшись.
– Вам нужно идти спать! – сказал он глухо. –
– Да. Конечно.
Спать пока не хотелось, но уйти, пожалуй, следовало.
Уолтер вел себя странно. Благоразумие нашептывало, что это неспроста и сейчас не время узнавать тайну, которую он скрывает. И все же… все же что-то в самой глубине души рвалось на свободу. Легкое, словно птица, игривое, словно щенок, радостное, словно море в погожий летний день. И это что-то нашептывало странные мысли. Прикоснуться к щеке Уолтера. Подойти к нему поближе. Улыбнуться, глядя в глаза. Это ведь так легко и желанно. Но ночью, наедине с мужчиной вести себя так? Определенно, ничем хорошим это не закончится.
Пожелав де Редверсу доброй ночи, мисс Мюррей поднялась в свою комнату, легла на кровать и быстро заснула.
Глава 23
Решение сэра Артура
В Ландерине Стрикленд был уже к вечеру. Как раз успел попасть в клуб на Кроуфорд-стрит, где любил проводить время сэр Артур Грей.
Поскольку перед отъездом из Пилхолда сыщик отправил телеграмму в Ландерин, его ждал теплый прием и толстая папка со сведениями, собранными к этому времени агентством миссис Вульф.
Энтони глубоко в сердце лелеял надежду, что увидит и саму Джейн, но, к его немалому разочарованию, она избежала встречи.
Получив увесистую стопку бумаг, Стрикленд поинтересовался у сэра Артура, расслабленно восседающего в огромном кресле:
– Ты читал эти материалы?
– Да. Разумеется.
– Хорошо. Дай мне немного времени, чтобы их просмотреть, и мы все обсудим.
«Немного» продлилось около часа, после чего сыщик отложил бумаги в сторону и посмотрел на друга.
– И что ты об этом думаешь? – спросил он.
– Для начала скажи, ты уверен в гибели всех девушек? – спросил сэр Артур, раскуривая уже третью за этот вечер сигару.
– Абсолютно. Накануне отъезда я нашел их тела в заброшенном колодце в нескольких милях от города.
– Скверно. У меня была надежда, что они все-таки сбежали.
– Увы. Конечно, в колодец я не спускался, но…
– Может, тебе не следовало оставлять мисс Мюррей одну?
– Она не одна. Я нашел тех, кто за ней присмотрит, – заверил друга Стрикленд.
– Надежные люди?
– Более чем.
Сэр Артур кивнул, задумчиво разглядывая очередное дымное облачко, медленно плывущее к потолку.
– Единственный человек, у которого, по моему мнению, может быть хоть какой-то мотив, – это Марк Фишер, – проговорил он. – Однако мотив выглядит очень слабым. То, что его отец женился на гувернантке, – не повод убивать одиноких девушек. Тем более что произошло это, когда Фишер был уже взрослым. В восемнадцать лет такие вещи не должны казаться концом света. – Он с наслаждением затянулся сигарой и выпустил дымное облачко. – Мать Фишера умерла, когда он появился на свет. Он ее не помнит. Значит, едва ли дело в ней. Еще у него есть две старшие сестры… Как раз их гувернантка и сумела понравиться отцу семейства настолько, что он на ней женился. В этом браке появились еще дочь и сын. Однако Марк Фишер, как старший, все равно получит большую часть отцовского состояния. У него нет особых мотивов сходить с ума.