Чёрный пёс

Бубела Олег Николаевич

Сообразив, что этап подготовки подошел к концу, я вытряхнул из сумки крестраж, который Август незамедлительно водрузил в центр пентаграммы. Наклонившись, маг коснулся рисунка кончиком своей волшебной палочки и принялся вливать силу в рунный узор. Полминуты спустя пентаграмма засветилась призрачным белесым светом и «задышала», став не просто рисунком, а магическим конструктом, влияющим на реальность. Палочка Грюма воспарила над землей, зависнув в воздухе и медленно покачиваясь.

– Готово!
– объявил бывший невыразимец. – Сейчас я проведу призыв. Дух Грюма должен будет появиться рядом с «якорем». Поскольку магическую

структуру я дополнил цепочками удержания, у тебя будет достаточно времени, чтобы опробовать на нем разные заклинания, так что не стесняйся! Мне самому интересно выяснить, сработает ли «обливиэйт» на лишившейся тела душе.

– Ладно, - отозвался я, достав свои палочки и морально приготовившись к действию.

– Praecipio, spiritus, veni! Part, totam invenire! – вскинув руки, торжественно произнес Руквуд, активируя пентаграмму.

Та вспыхнула огнем, заставив меня сощуриться. Не сводя взгляда с палочки, я ждал появления духа старого аврора… А он отчего-то не торопился. Руны на земле продолжали гореть ярким пламенем, Август все так же стоял с воздетыми к небу руками, словно памятник самому себе, однако ничего не происходило. Только где-то вдалеке протяжно мычала корова. Спустя невероятно долгую минуту Руквуд решил повторить заклинание, повелевая духу явиться. И нотки удивления в голосе Пожирателя говорили о том, что ритуал явно пошел не по плану.

Заподозрив, что нематериальная душа уже на месте, просто не желает показываться на глаза, я скастовал «обливиэйт», направив его прямо на крестраж. «Якорю» заклинание точно не могло повредить, поскольку в нем не было личностной матрицы, а вот притянутой к палочке душе точно досталось бы. Но хрен там – чувства явственно доложили мне, что сила была потрачена впустую. Заклинание тупо прошло через артефакт, коснулось травы у забора и развеялось. А спустя еще полминуты погасла и сама пентаграмма.

Глядя на то, как затухают последние руны, я поинтересовался:

– Что произошло?

– Ритуал не сработал, - констатировал Август.

– Это я и сам понял. Меня интересует, почему? Может, не нужно было добавлять лишние рунные цепочки?

– Не говори ерунды! Это – стандартная часть, которой в демонологии снабжаются все рисунки призыва. На работоспособность ритуала она повлиять точно не могла. К тому же, ты сам видел, что основа активировалась должным образом.

– Значит, не хватило времени? – сделал я новое предположение.

– Вздор! Этим способом можно за секунду призвать нужную сущность даже с другого конца планеты.

– Тогда почему ничего не получилось? – воскликнул я, начиная терять терпение.

Смерив меня задумчивым взглядом, Руквуд привычным жестом почесал подбородок и произнес:

– У меня есть пара версий. Одна не слишком правдоподобная, а другая тебе наверняка не понравится.

– Заинтриговал, - нервно ухмыльнулся я. – Давай, жги!

– Найденный тобой «якорь» мог принадлежать совсем не Аластору.

Я покачал головой:

– Ты прав, эта версия не выдерживает критики. Был бы на месте старика другой аврор, я бы еще допустил, что он мог таскать с собой крестраж, видя в нем просто очень удобную палочку и не подозревая о дополнительной «начинке». Но Грозный Глаз был параноиком и не стал бы использовать артефакт, не проверив его всеми известными способами. Тем более он не стал бы подставляться, осознанно храня

при себе ошметок чужой души. Даже души любимого начальника, сиречь Дамблдора.

– Жаль, - вздохнул маг. – Эта версия могла легко объяснить отрицательный результат. Ведь нельзя призвать духа, который находится в собственном живом и невредимом теле.

– А вторая версия? – нетерпеливо спросил я.

– Нам не удалось призвать душу Грюма, поскольку ее не существует.

Я задумчиво почесал в затылке:

– Ты хочешь сказать, что «якорь» получился бракованным и не смог задержать ее на этом свете?

– Нет, с крестражем все в порядке, - возразил Август. – Мои чары четко показали наличие в нем куска энергетической оболочки сильного волшебника. Я хотел сказать, что сам дух Грозного Глаза был уничтожен задолго до начала ритуала.

– То есть, Дамблдор… - начал было я, но бывший невыразимец не дал мне развить эту мысль.

– Нет, не Дамблдор. Ты! – не дождавшись появления понимания на моем лице, Руквуд соизволил пояснить: – Я знаю, что целительский дар позволяет тебе не только делиться собственной энергией с другими, но и забирать чужую. Однако меня всегда поражало невероятное количество силы, которое тебе получалось добыть из своих «доноров». Я неплохо разбираюсь в теории колдомедицины, и потому с уверенностью могу заявить, что на каждый твой ритуал исцеления уходило как минимум полсотни магических резервов обычных целителей. В Мунго для тяжелых случаев тоже применяется практика прямой передачи магии пациенту, но ради нее экстренно созывают консилиум сильных колдомедиков, которые образуют то, что в древности было принято называть ковеном. Как правило, эти специалисты во время ритуала отдают всю свою магию, но даже тогда полученный результат весьма скромен. Да, находящегося в шаге от смерти пациента почти всегда удается стабилизировать, но о восстановлении утраченных конечностей или возвращении молодости речи не идет. Ты же неоднократно демонстрировал нам удивительные возможности своего дара, тратя на это силу, извлеченную из своих врагов. Из их магических резервов, из их тел… и из их душ!

Услышав это, я хотел поинтересоваться у Августа, что он такое курил, раз додумался сравнить меня с дементором. Но потом мои извилины переварили озвученную мысль и выдали на гора несколько весомых аргументов, на которые я доселе не обращал внимания. Гигантский патронус, который после затяжной дуэли не только не обнулил мой резерв, а даже не ополовинил его. Прыжки через всю страну – как сольные, так и с партнером, которые почти не убавляли уровень плескавшегося во мне океана энергии. Невероятная легкость при использовании обычных заклинаний… Все это говорило об одном – после объединения пары душ мой магический резерв достиг огромных размеров.

Руквуд абсолютно прав, магии в обычном волшебнике не так много – это подтверждают мои воспоминания. Даже подготовленный аврор при всем своем желании не способен выдать больше десятка «авад». А среднестатистический выпускник Хогвартса свалится с магическим истощением уже на пятой… Ну, если гипотетически представить, что все школьники подобно Мародерам самостоятельно изучают непростительные. Хотя, если использовать для замера более простые заклинания, результат выйдет аналогичным. Отсюда вывод – мне просто неоткуда было взять столько силы для лечения, кроме как из человеческих душ.