Черный риэлтер
Шрифт:
— Так, вы тут что все делаете? — спросил Попов. Между тем Куликова увидела в его руках знакомый формат жилищного ордера. У нее начали рождаться нехорошие мысли.
— А вы что, Владимир Александрович, тоже получили ордер на эту квартиру? — спросила она.
— Что значит тоже?! — рассердился Попов. — Я эту двухкомнатную квартиру купил своей дочери, как подарок на день свадьбы.
Куликова иронично хмыкнула.
— Ну-ну. Не раскатывайте губки, господин майор. Во-первых, хочу вас обрадовать, что на самом деле это однокомнатная квартира, и не третий этаж, а как, вы, наверное,
Копчик кивнул головой.
— Да. Но у меня тут все указано правильно, однокомнатная квартира, пятый этаж, я ее купил для матери, — сообщил он.
Тут возмутился Попов.
— Не е… мне мозги, Коля! Как ты мог ее купить? За какие такие шиши? За твои участковые гроши? Скажи правду — Сонька тебе эти документы сунула! — Попов серчал все больше.
Тут свое веское слово отчеканила судья.
— Ну и вы нам мозги не компостируйте, господин майор. Я не думаю, что вы заплатили за эту квартиру хоть копейку. Так же как мы с Николаем, вы слупили с этой вонючей цыганки хату за ее крышевание.
Попов кипятился все больше и больше.
— Копейку!? Какую копейку! Я выложил за нее пятьдесят тысяч!
И участковый и Куликова невольно захохотали.
— Володя, такая хата сейчас стоит пол-лимона! — сказала Ольга Владимировна.
— И что?! Я в отличие от вас хоть какие-то деньги в нее вложил. С тобой то все понятно, — он махнул рукой в сторону судьи, — зря ты, что ли, Соньку из-под ареста выпустила. А вот ты, Копчик, за какие такие подвиги получил этот ордер?
— Счас я тебе и расскажу! Может, тебе еще написать чистосердечное признание? — зло засмеялся участковый.
— Как ты со мной разговариваешь, младший лейтенант!? — заорал Попов.
Но Копчик зло осклабил в улыбке свои крупные зубы, блеснул фиксой, и, с привычным, нахальным выражением на лице заявил: — А мы тут сейчас все трое не на службе, и нечего меня моим же званием тыкать. Мы сейчас тут не офицеры и судьи, а все мы сейчас подельники этой суки цыганки. И не хрен тут выеживаться со своей большой звездой на погонах! Сейчас не считается, что она у тебя большая, а у меня маленькая. Ты мне сейчас не начальник, Володя! Ты — такой же подельник Соньки, как я, и как вот эта госпожа судья. Больше того, ты сейчас такой же кинутый лох, как и я, и она, — и Копчик ткнул пальцем в плечо судьи. — Она нас всех троих кинула как обычных лохов!
Тут со стороны входной двери послышался шум, и в квартире появился еще один человек: высокий, очень толстый, в солидных очках с какой-то чересчур восточной внешностью.
— Добрый день, — сказал он, и подал руку Попову. — Юрий Ли, корейский предприниматель, из Хабаровска. Приехал в ваш город делать бизнес. Корейские салаты, корейская кухня. Я купил эту квартиру вчера у ее хозяйки, для своих рабочих. Она дала мне ключи, и ордер. Я удивлен, что сейчас тут столько милиции. Что-то случилось?
В открытую дверь заглядывали еще несколько корейских лиц.
— А это кто? — спросил, зачем-то, Попов, кивая в их сторону.
— Это мои рабочие, я привез их, чтобы они сделали тут ремонт. Знаете, ваши рабочие,
— Да. Это забавно, — пробормотал Попов.
Но тут корейские лица странно затрепыхались и в помещение проник еще один человек: невысокого роста, с потрепанной внешностью и одеждой бомжа.
Осмотревшись по сторонам, он заявил: — Так! Какого хера вы тут все делаете? Ну-ка, пошли отсюда все на х… из моей квартиры!
Изумленный Попов спросил: — Человече, ты кто такой?
— Я? Я хозяин этой квартиры, Петр Иванович Паршин. Куда вы мой стол девали, падлы? Вот, бляди, только отвернись, все потырят!
Тут же со стороны двери донеслось: — Петенька вернулся! Боже мой, какая радость!
Ольга Николаевна, соседка из сорок второй квартиры, радостно хлопотала вокруг своего любимца.
— Присядь, Петя, отдохни! Где же ты был столько времени?
— Да, замели меня менты с какими-то наркоманами, вот я с ними пять суток на нарах парился. Думали что я тоже из этих, героинщиков. А я эту дрянь нахрен не признаю! Потом разобрались, выпустили меня.
— Я тебе сейчас картошечки горячей пожарю! — засуетилась соседка. — А ты пока приляг, отдохни!
И на глазах у всей изумленной публики Петя Паршин скинул с ног свои разбитые, вонючие ботинки, выпустив наружу «аромат» не менее заслуженных носков, укрылся своей старенькой курткой, и мгновенно уснул. Это, как ни странно, словно поставило крест во всей дискуссии новых претендентов на эту жилплощадь. Все они как-то осторожно, чуть ли не на цыпочках друг за дружкой вышли из квартиры, тем более что дышать там было уже нечем, и спустились во двор. Первой уехала Куликова, затем ушел Копчик, а потом, плюнув себе под ноги, отбыл и Попов. Во дворе остался только ничего не понимающий кореец, оживленно обсуждающий со своими соплеменниками всю ситуацию.
ГЛАВА 55
В этот раз желающих защищать Софью Романовну Зубаревскую нашлось немного. Она сама не стала звонить Кашиной, и равнодушно приняла весть о том, что ей назначили дежурного адвоката, некого Анатолия Иванушкина. Это был совсем молодой парень, только начинающий свою карьеру после юридического института. Ольга Малиновская, пришедшая в ИВС допрашивать цыганку, сразу обнаружила, что та выглядит совсем по-другому, чем в прошлый раз. Не осталась и следа от ее агрессивности, Сонька смотрелась потухшей, вялой. Даже прическа у нее была другой, собранной в тугой пучок на затылке.
— Вам предъявляются еще несколько обвинений. Против вас дали показания Александров и Каховский. Кроме того, против вас есть еще показания Нины Тимофеевны Якуниной, — сообщила Ольга цыганке.
— Заговорила, сука старая? — равнодушным тоном спросила Сонька.
— Заговорила, и весьма охотно.
— И что, она говорит, сколько я ей давала бабок за одну ее паршивую подпись?
— Да, представь себе, все выложила. Как говорилось в одной рекламе — с точностью до копейки.
Сонька тяжело вздохнула, и как-то вся подобралась.