Черный Шаман
Шрифт:
Очнулся он в темноте. Несколько часов выпали из сверхнадежной памяти, точно были начисто стерты компьютерным вирусом. Двигательные органы подчинялись с миллисекундной задержкой, зрение заметно расфокусировалось. «Бутыль» обнаружилась под ногами: запечатанная, с понизившимся на сантиметр уровнем жидкости. Люсьен поместил ее в надлежащее место и скрытно поспешил в лагерь повстанцев.
Он подоспел вовремя. Возле строения, внутри которого датчики зафиксировали обоих диверсантов, находился вооруженный мачете туземец. Намерения его были абсолютно ясны – прирезать соратников LSn-01.2. Неподалеку прятался еще
Едва он бросил злодея на землю, как тот пришел в себя. LSn-01.2 зажал врагу рот ладонью и задумался. Убить проще всего, но исчезнувшего человека хватятся, поднимется тревога. Между тем главный закон диверсионного дела – до последнего поддерживать у врагов ощущение безопасности. Снова оглушить, только сильнее? Тоже плохо. Едва беспамятство закончится, абориген расскажет всем о Люсьене. Или предпримет новую попытку зарубить Косинцева и Хэмпстеда гигантским ножом.
Уже привычным движением андроид достал «бутыль», распечатал и приложился к ней. Слегка. Для обострения мыслительных способностей.
...Любитель грязных денег вывернулся из-под лапы замершего чудовища, взглянул напоследок в его полыхающие адским огнем глаза и бросился прочь, оглашая джунгли дикими воплями.
ГЛАВА 12
Поутру Ирвин выразил немалое удивление и какую-то преувеличенную радость, когда нашел своего бывшего командира живым. Капрал Цаво ушел рано, так что воин-освободитель выражения не выбирал. Выглядел он посвежевшим и бодрым, его черная физиономия лоснилась то ли от жира, то ли от непомерного довольства. Еще бы, он не дрожал ночью, ожидая визита наемного убийцы и кровожадного инопланетного гостя. Кроме того, ему выдали десять метикалов. Со всеми вытекающими последствиями.
При воспоминании о вчерашней жестокой несправедливости Вадим в который раз скрипнул зубами. Эдак они грозили превратиться в тупые пеньки, сточенные от непрерывного скрипа до корней.
– Не ожидал от тебя такой живости, чувак, – сладко потянулся соратник. – Как тебе удалось расправиться с убийцей? – Он оглядел хибару в поисках скрюченного трупа врага. – Да еще так быстро расчленить его и закопать? А, я понял, ты скормил его вампирам! Умно.
– Иди к черту, – окрысился бывший сержант. – Пока ты дрых без задних ног, я отбивался сразу от двух подонков. Один хотел меня прирезать, другой изнасиловать.
– Что же ты не натравил их друг на друга, манипулируя словами? А сам бы остался в стороне от битвы, как настоящий диверсант.
– Я так и поступил, если честно, – признался Вадим.
– И кто победил? – заинтересовался американец.
– Гомосек.
– Эх, мельчают убийцы, – покачал Ирвин головой. – Куда катится этот гребаный мир...
– ...Но потом мне пришлось сказать победителю, что мы с тобой любовники. И что ты моя, так сказать, «подруга».
– Что? – возмутился негр и едва не кинулся на командира с кулаками. Однако воспоминание об Уставе ООН удержало его от
– Успокойся, солдат, я тебя не трону. Не хочу злить соперника.
– Какого еще соперника?
– Одного крутого парня из джунглей, – и Вадим рассказал о ночном переполохе, связанном с явлением демона.
– Да ты все врешь! – не поверил негр. – Нарочно выдумал эту ерунду, чтобы привязать меня к себе и дурацкому заданию Велтенбранда. Осознал, что обычные методы уже не действуют, вот и пугаешь. Но меня на банановой шкурке не проведешь! Я твои русские хитрости насквозь вижу!
Он еще минут пять бушевал, потрясая ножом. Прервала его выступление лишь автоматная очередь, которой Шаман созывал армию к завтраку. Или уже в поход?
Нет, это было бы слишком бесчеловечно.
Диверсанты вылезли из хижины и присоединились к радостному воинству таха. При виде живого и невредимого Косинцева многие солдаты испытали настоящий шок, а потом разразились злорадными воплями в адрес неудачливого Кваквасы. Тот, хотя и был негром, зримо почернел от злобы и яростно впился зубами в нечищеный ананас. Так и сожрал вместе с кожурой, настолько был взбешен провалом своего подлого плана.
Между тем многие освободители лично поздравили Вадима с успехом и пожелали здоровья. Простодушные таха видели в такой неслыханной удачливости белого воина знак бесспорного расположения богов.
Не присоединился к общему ликованию только полковник Забзугу, которого снедала ревность, да Мвимба-Хонго. Командарму были безразличны сиюминутные радости соплеменников, он мыслил в другом масштабе.
– Все равно он тебя когда-нибудь прикончит, – философски заметил Ирвин с бананом в зубах. – Ты у него как финиковая косточка в горле.
– Я пообещаю ему, что за меня отомстит вся армия, вот и отвяжется.
– Только меня не упоминай! А то еще за компанию прирежет.
– Не спорь с командиром, рядовой Хэмпстед.
Американец хотел в очередной раз выразить протест по поводу мнимого командирства Вадима, но тут раздались выстрелы – поступила команда строиться.
– Соратники, друзья таха! – возгласил Черный Шаман. Слушали его не только воины-освободители, но и все поголовье деревенских жителей, включая детей. Многие женщины при этом печалились, а мужское население напротив ликовало. Чикулелцы сгрудились по краям опушки, на которой собралась освободительная армия. – Сегодня наши славные ряды пополнились еще тремя доблестными солдатами! Поприветствуем же их!
Таха загудели, вскинув руки с оружием. Кто-то даже пальнул в небо, но полковник Забзугу так свирепо вздернул АР-48, что повторить этот бравый поступок никто не решился.
Трое новобранцев с гордыми физиономиями переминались рядом с Онибабо и показывали средние пальцы дружкам, остающимся в деревне. Но отнюдь не все в Чикулеле разделяли гордость односельчан за своих собратьев-таха, вступивших в армию Черного Шамана. Несколько девиц на сносях выражали шумное недовольство и грозили небесными карами трем «кобелям», но утолить жажду мщения им не давали сородичи. Связываться с вооруженными солдатами никому не хотелось.