Черный треугольник. Дилогия
Шрифт:
– Но ведь кто-либо мог финансировать поездку Олега Григорьевича.
– Безусловно.
– Вот видите… Но кто?
– Например, вы, Елена Петровна, – ласково сказал я, с удовлетворением отмечая, что впервые за все время допроса Эгерт слегка побледнела.
Хвощиков перестал писать, глубоко вздохнул и, приподняв голову, снизу вверх посмотрел ей в лицо. Он понимал, что мы, кажется, добрались до кульминации.
– Но у меня никогда не было ни поместья, ни счета в банке…
– Однако у вас хранились ценности монархической организации «Алмазный фонд».
– Вы имеете в виду тот чемодан, который привез ко мне на квартиру Галицкий?
– Вы прекрасно понимаете, что
– Но тот чемодан был у меня отобран чинами сыскной милиции.
Уже в самом слове «отобран» заключалась накладка: Муратову Эгерт говорила, что чемодан у нее выманили хитростью, ссылаясь на Галицкого, которому он якобы срочно потребовался. Но по ряду соображений я решил к формулировке не придираться.
– Когда у вас отобрали чемодан?
– Я точно не помню…
– По вашему собственному заявлению, заявлению Галицкого и Муратова, чемодан с ценностями «Алмазного фонда» был у вас якобы изъят в апреле восемнадцатого года, не раньше.
– Какое это имеет значение?
– Весьма существенное. Ко времени отъезда из Москвы Олега Григорьевича Мессмера ценности «Фонда» находились в полном вашем распоряжении.
– Не хочу с вами спорить. Может быть, вы тут и правы, но…
– Кто у вас отобрал чемодан с ценностями?
– Я уже вам говорила – чины московской сыскной милиции.
– Вы называли Галицкому и Муратову, если я не ошибаюсь, конкретную фамилию. Называли?
– Да.
– Чью?
– Косачевского.
– Кем он тогда был?
– Заместителем председателя Совета милиции или чем-то в этом роде. Но ведь вы мне опять не верите… Не верите?
– Не верю.
– Но почему? – с надрывом спросила она.
– Только потому, что Косачевский – это я, а мы с вами встречаемся впервые, Елена Петровна.
Кажется, залетный ангел не прочь был вновь оказаться на Сухаревке, продать там приобретенную косметику и вернуть себе крылья. Но, как утверждал умерший в прошлом году от сыпняка Артюхин, купить, что вошь убить, а продать, что блоху поймать… Впрочем, ангела уже не было. Не было и красавицы со всепоглощающим инстинктом украшательства. Их сменила надломленная, уставшая от допроса женщина.
– Так чего вы от меня хотите?
– Честного ответа на несколько вопросов, Елена Петровна.
– Спрашивайте, – сказала она и достала из своей сумочки узкую и плоскую папиросочницу, сделанную из плетеной египетской соломки, с притаившимся в углу жуком-скарабеем.
Из отчета по командировке в Петроградинспектора бригады «Мобиль»
Центророзыска РСФСР Сухова П.В.
Утверждение гражданки Эгерт Е.П. о том, что деньги в сумме 20 (двадцать) тысяч рублей были предоставлены в марте 1918 г. гражданину Мессмеру О.Г. (монах Валаамского Преображенского монастыря Афанасий) для оказания помощи великой княгине Елизавете Федоровне в связи с филантропическим отношением вышеупомянутой княгини к террористу Каляеву И.П. гражданином Жаковичем А.З., который «всегда испытывал к Каляеву и его подвигу чувство глубокого уважения», проверить не удалось, так как гражданин Жакович А.З. после посещения им вместе с Уваровой и Эгерт Афанасия в марте 18-го года уехал из Петрограда и более туда не возвращался.
…Опрошенный мною краском товарищ Кизяков В.В., работавший в сентябре 1917 года вместе с Мессмером В.Г. и Жаковичем А.3. в артиллерийском управлении штаба Петроградского военного округа, сообщил, что Жакович, по его словам, действительно был знаком с Каляевым и оказывал после казни последнего его семье материальную помощь. Однако, по мнению товарища Кизякова Б.В., к концу 1917
…Затребованную Вами архивную справку о Каляеве И.П. и великой княгине Елизавете Федоровне прилагаю.
Начальнику бригады «Мобиль»
Центророзыска республикитоварищу Косачевскому Л.Б.
СПРАВКА
по делу члена боевой организации партии социалистов-революционеров Каляева И.П., осужденного и казненного царскими сатрапами в 1905 году за террористический акт в отношении дяди Николая II, Московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича.
Вышеуказанное дело слушалось 5 апреля 1905 года в Москве, в Сенате, в здании Судебных установлений, под председательством сенатора Дрейера с участием сословных представителей. Обвинение поддерживал обер-прокурор Сената Щегловитов. Защищали подсудимого присяжные поверенные Жданов и Мандельштам.
О посещении Каляева в тюрьме после убийства великого князя вдовой последнего судебных документов не имеется. Однако в делах департаментов царской полиции обнаружен рапорт директора департамента Лопухина на имя министра внутренних дел, в котором Лопухин сообщал, что действительно великая княгиня Елизавета Федоровна пожелала видеть Каляева, чтобы сказать ему, что прощает его за убийство мужа и что сам великий князь также простил бы его. Встреча состоялась в Пятницком полицейском доме, куда Каляев был привезен из отдельной башни Бутырской тюрьмы, где содержался в строжайшей изоляции.
При этом свидании великая княгиня просила Каляева в знак того, что он не питает к ней злобы, принять от нее крест и образок.
О посещении Каляева в тюрьме после убийства великого князя вдовой последнего свидетельствует со слов Каляева и его защитник, бывший присяжный поверенный М.Л.Мандельштам, который, в частности, цитирует в своем реферате одно из писем Каляева к Елизавете Федоровне: «Вы сами пришли ко мне из вражеского стана, – писал Каляев. – Я был рад, что вы остались живы, и принимал это как благодарность. Я был к вам сострадателен» и т. д.
Таким образом, вышеуказанный факт встречи Каляева и Елизаветы Федоровны представляется более чем вероятным.
Старшему инспектору бригады «Мобиль»
Центророзыска республики тов. Борину
Копия: начальнику Московскогоуголовного розыска тов. Давыдову
РАПОРТ
Настоящим ставлю Вас в известность, что сегодня вечером, около двадцати одного часа, мною и прикомандированными к бригаде «Мобиль» сотрудниками Московского уголовного розыска, агентами третьего разряда товарищами Федорчуком и Вострецовым задержан в Свиньинском переулке, недалеко от бывшего доходного дома Оловяшникова, подозрительный гражданин, который при задержании оказал отчаянное вооруженное сопротивление, пытаясь произвести выстрел из личного оружия системы «наган» и бросить гранату системы «лимонка». Благодаря мужеству и находчивости, проявленным товарищами Федсрчуком и Вострецовым, подозрительный был обезоружен и доставлен в стол приводов Московского уголовного розыска.