Черный Василек. Наекаэль

Воробьев Никита

– …

– Рад, что мы пришли к согласию. Итак, господа, ровно через месяц мы встречаемся здесь же, но вы должны подготовить пути отхода для себя и денег. Как только золото окажется в этой комнате, мы разбираем его и вывозим прочь. У нас будет немного времени, прежде чем Ватиканские ищейки сунут сюда свои носы. Надеюсь на ваше понимание того, что они не должны найти здесь ничего. Будьте разумны и соблюдайте чистоплотность: инквизиция не будет радушна к тем, кто наследит. О дальнейшем сотрудничестве договоримся подальше отсюда, терпеть не могу Венецию.

Хенкер

– Чирик, - Охотник медленно открыл глаза, - чирик, - еще увереннее повторила птичка, сидящая перед ним на ветке. Он несколько раз моргнул, пытаясь прийти в себя. Птица

почистила перья и отвернулась, потеряв интерес к человеку, и улетела, а на ее место приземлилась большая ворона, и уставилась на него.

– Чего пялишься? – Хрипло пробормотал он сквозь дрему.

– КА-А-Р! – Широко раскрыв клюв прокричала птица, с соседних веток вниз посыпались воробьи, а охотник от неожиданности дернулся, едва не свалившись с места.
– Ах ты, комок пернатый… - Он потянул в сторону птицы, но та без труда отпрыгнула и улетела прочь. Внизу галдели сороки. – Если она попадется мне, отдам вам после того, как поквитаюсь. – Прошептал он под нос, и оглянулся.

Солнце уже заметно поднялось над горизонтом, его нежные лучи заливали деревья, зелень покрылась росой, пахло хвоей и озоном. Все вокруг наполнялось звуками. Природа оживала по утрам, не в пример городам, бодрствующим в темноте. Но один звук был назойливее других. Охотник перегнулся, глядя вниз. Свернувшись дугой, и положив голову на холмик со сбруей, у основания ствола храпел конь. Охотник на секунду замер от шока. «Какого?..» - пронеслось у него в голове. Дернув головой, он слез с седла, подцепил его, и принялся спускаться вниз. Только когда он спрыгнул с последнего сука, за который держался, и приземлился в шаге от морды животного, Перикулум замолчал. Охотник бросил седло на землю, и сложил на груди руки. Конь опасливо открыл один глаз, и оглядел снизу вверх фигуру хозяина. Потом медленно поводил мордой, осматривая окрестности, и обречённо уставился в пустоту.

– Ну и как это понимать? – Сурово произнес Рейнальд.
– Мало того, что проспал, так еще и храпишь как… конь. – Перикулум фыркнул. – Не умничай. Развалился тут… Лошади вообще так не лежат. Если ты так в стойле заснешь, конюха удар хватит. – Конь тихонько заржал. – Ага, вставай, собираемся. Доверие мое подорвано, не ожидал от тебя такого, наобещал мне вчера. – Конь поднялся с земли и захрапел. – Выспался-выспался, - проворчал охотник, - но мне-то было где уставать, а ты последний год бегал по лугам и щипал травку, так что не отнекивайся. – Он разгреб кучу еловых лап, достал из-под них сбрую и развернулся, чтобы накинуть ее, а Перукулум, улучив момент, ткнулся хозяину мордой в ладонь. – Не умасливай меня, не выйдет. – Проворчал Рейнальд.

– Доброго дня, господин. – С тяжелым вздохом, полным усталости, сказала девушка. Она проговаривала эти слова старательно замедляясь, чтобы они не превратились в тарабанщину, из-за того, как часто она их произносит. – Если вам будет угодно отведать свежих кушаний, придется подождать, благородные господа заказали множество блюд, и все кухарки теперь заняты готовкой. – Она попыталась выдавить из себя извиняющуюся улыбку, но вышло дурно.

Охотник задумался. В таверне, где он стоял, заманчиво пахло свежей выпечкой, спиртным, ягодным вареньем и мясом. От мысли обо всем этом великолепии начина кружиться голова.

– Господин. – Со смесью неуверенности и раздражения повторила она, слегка помахивая рукой. Рейнальд еще немного помолчал, но потом дернул головой, приходя в себя.

– Да, прошу прощения, хозяйка. Осталось ли что-то из готового? – Откашлявшись, сказал он.

– Несколько пирожков с мясом, хлеб, каша с утра стоит, есть ряженка, тарелка солянки и четверть ягодного пирога, еще есть масло и местное вино. – Заученно затараторила она.

– Хлеб, пирожки и пирог, пожалуйста. – Девушка кивнула, отвернулась, и шагнула к кухне, но тут же развернулась и переспросила.

– Пироги с зайчатиной, или гусиной печенью? – Охотника резко передернуло.

– С зайчатиной. – Быстро ответил он. Девушка кивнула и собралась идти дальше. – О, наполните, пожалуйста, водой. – Добавил охотник, выкладывая два небольших бурдюка на стойку.

Девушка застучала деревянными подошвами по полу, скрываясь в глубинах кухни, откуда доносились негромкие пререкания. Спорили поварихи, тени, отбрасываемые

ими на видимую от стойки стену в неярком свете печного пламени, дергались в призрачном танце – заказ, видно, был на столько значительный, что заставлял нервничать бывалых кухарок. Охотник развернулся к стойке спиной и облокотился на нее. Таверна вокруг была наполнена жизнью. Почти все столы заняли торговцы и свита наемников, нанятых для охраны. Напротив здания стояли ряды крытых повозок, не заметить которые на подъезде было невозможно. Охраны там не было, но кому придет в голову грабить караван, находясь в неполном дне пути до Рима. Он лениво водил глазами по сторонам и столкнулся с суровым взглядом одного из наемников. Все они были при ножах, другое оружие, видно осталось в повозках. Ели тихо, только ложки стучали, иногда с опаской поглядывая по сторонам. Торговцы, сидевшие поодаль тоже активно перебирали пальцами и бросались подозрительными взглядами. Охотник мысленно пожелал путникам удачи. Если бы они двигались в город, то сейчас ели бы от пуза и орали лихие песни, отмечая скорейший финансовый рост, но они были весьма взвинчены, а значит ехали куда-то прочь от Римских стен. Сам Рейнальд был в дороге уже две недели. По старой привычке он избегал любых трактиров, перебиваясь охотой в чащах и рыбалкой в ручьях. Заниматься этим приходилось каждый день: клятва, принесенная Араниэлю позволяла ему брать от лесов ровно столько, сколько было нужно, чтобы утолить голод, даже про запас на завтра набрать еды бы не получилось, так что мысленно он благодарил Бога за то, что умел охотиться лучше многих. Но когда у горизонта показались первые крыши Римских домов, на такой способ добычи еды можно было уже не рассчитывать. Здесь везде свои рыбаки и охотники, вряд ли среди деревьев удалось бы поймать хоть какую-то дичь. Вот он и решил закупиться провизией, чтобы хватило добраться до Ватикана, а там уж посмотрим. Яркий солнечный свет заполнял помещение через дорогие слюдяные окна: хозяева явно не бедствовали, отстроившись у самого тракта. Да и поля с деревушкой чуть дальше от дороги небось работали на обеспечение гостей едой. Несколько хмурых работяг сидели в самом углу, катая по столу пустые деревянные кружки. Печально, но простые нэрды не могут позволить себе вино, которое сами же давят.

– Ваши кушанья. – Окликнула его хозяйка. Охотник обернулся. У девушки были золотые волосы, ровные черты лица, приятный, хоть и сверх меры уставший голос, и едва ли не идеальная фигура, заметная под тонким платьем. Наверное, хозяева поставили за прилавок первую красавицу деревни. Грязный трюк наверняка крайне позитивно сказывался на продажах, но Охотник бы не удивился, если бы узнал, что после завершения рабочего дня девушка запирается в своей комнате за закрытыми ставнями, и до следующего утра не желает никого видеть. Бедные односельчане, пускающие по ней слюни, девушка вероятно хочет убить каждого, кто по пути домой оказывает ей знаки внимания.

– Спасибо, - ответил он, и принялся отсчитывать монеты из скромного кошеля, - этого хватит?

– Вполне. – Куда спокойнее ответила она. – Даже излишне будет. – Она покопалась под стойкой. – Кстати, тот прекрасный вороной конь с черной гривой, что стоит под окнами, ваш?

– Ага. – Пространно ответил Рейнальд, сгребая еду в узел, в который ему заворачивали мясо и сыр в начале пути.

– Вы с ним похожи. – Доверительно сказала она.
– Возьмите тогда яблок, нам их много привезли в этом году, испортятся скоро. Угостите этого красавца. – Охотник поднял на нее удивленный взгляд, но девушка в этот раз улыбалась вполне искренне. Охотник молча пожал плечами и сгреб фрукты в поднятую полу рубахи. – Подождите, я схожу за сдачей. – Он качнул головой.

– Оставьте, это за яблоки. – Попытался отказаться он.

– Даже для корзинки яблок здесь много. – Насмешливо ответила она. – Поберегите деньги.

– Ну бери-и... ну дава-ай… ну пожалуйста-а… - Дверь с громким хлопком закрылась за спиной охотника, и он, сжимая в руках узелок с едой, свернул за угол, откуда доносились негромкие уговоры. К стене трактира с той стороны прилегала конюшня, где он недавно оставил Перикулума. – Да посмотри ты сюда! Первосортное, вкуснейшее лакомство! – Сбоку от коня стоял молодой парень и изо всех сил пытался тыкать его мордой в бадью с овсом, но тот лишь флегматично отряхивался и вертел ушами.