Черный Василек. Наекаэль
Шрифт:
– Не держи на них зла. – Ровным голосом заговорил Рейнальд, когда Вера успокоилась. – У цыган не так много способов заработать себе на жизнь, традиции накладывают ограничения. Наверное, однажды они приспособятся.
– Так что, мне не стоило давать ей деньги? Как же любовь к ближнему?
– Дело твое. – Ответил Охотник. – Если ждать удара в спину от каждого встречного, лучше вообще не выходить из дома.
– Это точно ты говоришь? – Удивленно переспросил инквизитор. Рейнальд промолчал.
– Магия цыган имеет с привычным колдовством мало общего. – Добавил Охотник. – Скорее форма какого-то гипноза.
–
– Нет. – Коротко ответил он. – Но воровать меня научили они.
– Кстати, что означает «Кармус като»? – Поинтересовался Рихтер.
– Крысолов, если говорить коротко.
– И за что тебя так назвали? – Продолжил он.
– Долгая история. – Безразлично ответил Охотник.
– У тебя все «долгая история», можешь просто ответить? Мы пока не слишком торопимся. – Раздраженно парировал Рихтер. Вера любопытно закивала в ответ. Рейнальд вздохнул.
– Я жил в таборе какое-то время, подробности к делу не относятся. – Рихтер собирался возразить, но девушка его опередила.
– Поэтому ты ее не выдал?
– Ага. – Коротко ответил он. – В деревнях свои законы и их нужно соблюдать. – Спустя некоторое время продолжил он. – Табор считай переносная деревня.
Хенкер
Солнце уже близилось к закату. Воздух потихоньку становился холоднее. Путников поблизости не было видно довольно давно. Рихтер тихо переговаривался с Верой, кони фыркали, но исправно тянули повозку. Пищали насекомые, а со стороны леса доносились звуки ночных птиц. Он перевернулся на спину и уставился в стремительно темнеющее небо. Сквозь тонкие облачка уже было видно звезды. Но что-то во всем этом спокойном умиротворении не давало ему покоя. Рука невольно потянулась к свертку шкур, нащупывая через его поверхность посеребрённой рукояти.
– Пора искать место для ночлега. – Чуть громче произнес инквизитор. – Скоро стемнеет, мы ничего не увидим.
– Для начала надо столкнуть повозку к лесу. – Ответил Рейнальд, поднимаясь на ноги.
– Вам помочь? – Спросила Вера. Инквизитор отрицательно покачал головой.
– Толкать повозку не дело для дамы. – Вера закатила глаза.
Пока Рихтер и Рейнальд распрягали лошадей, девушка выбирала место для стоянки. Когда повозка со крипом заняла свое место по соседству, а Перикулум с Земляникой разбрелись щипать травку, в центре импровизированного лагеря Вера уже сложила приличную кучу хвороста. Инквизитор уважительно хмыкнул. Вскоре над костром сверкнуло кресало, и окрестные деревья озарились всполохами пламени. Компания расселась по кругу, Рихтер вытащил мешок с едой из повозки и развязал его в поисках ужина.
– Ну и грызун. – Сдерживая злость выговорил инквизитор. – Это надо было постараться столько сожрать. Больше сегодня есть не будешь. – Охотник пожал плечами, а Вера опять рассмеялась в кулак. – Нет, ну посмотри сама. – Продолжил Рихтер, протягивая девушке другой сверток. – Нам этого на всю дорогу должно было хватить. – Эй, ты меня вообще слышишь? – Спросил он, оборачиваясь к жующему Рейнальду. Слова больно резанули по слуху, и Охотник замер, глядя на него прищуренными
– Что ты сказал? – Вкрадчиво выделяя каждое слово переспросил Рейнальд, отгоняя от себя комара.
– Ты меня слышишь? – Настойчиво повторил инквизитор. Охотник понял, что теряет связь с реальностью. Чувство будто он снова смотрит сам на себя со стороны заполнило разум. Его взгляд скользнул в сторону. Вера, Рихтер, Земляника и Перикулум: все молча смотрели на него. Словно вторя происходящему знакомо заболела голова. Он зажмурился, массируя пальцами вески. Что происходит? Вопросы один за одним проносились в мыслях, но тут из глубины леса донесся волчий вой. Не говоря ни слова, он рывком поднялся на ноги, выхватил горящий сук из костра и ринулся к деревьям.
– Что это было? – Шокировано выкрикнула Вера Рихтеру. Тот оторопело проводил растворяющегося в деревьях Охотника взглядом.
– Не знаю. – Оторопело, ответил он.
– Надо его найти. – Взволнованно сказала девушка, подрываясь с места и направляясь к стене деревьев. Рихтер одним движением вскочил, догнал ее и схватил за руку.
– Даже не думай, в такой темноте мы никогда не выберемся из леса.
– Но он…
– Он знает, что делает. – Громко сказал инквизитор, придавая своим словам максимум возможной уверенности. Хотя сам не понимал, что происходит, но отпускать Веру сейчас было безумием. – Видимо он что-то услышал или почувствовал. Не забывай, кто он. – Девушка недолго поколебалась, но вскоре понурила голову и зашагала назад к костру. – Хорошо, не потеряться – это лучшее, что мы можем сделать, чтобы ему помочь. – С облегчением добавил инквизитор, присаживаясь рядом.
– Что происходит? – Вторя его мыслям пробормотала Вера, закрывая глаза руками. Перикулум подошел ближе и опустил голову ей на плечо.
Охотник бежал сквозь деревья как заведенный. Огонек на краю зажатой в руке ветки продолжал гореть на честном слове. Нужные чары он произнес машинально, и сейчас корни и ветви привычно расступались, пропуская его вперед. В голове не было ни единой мысли. Только ветер, стук сердца и пульсирующие слова. «Ты меня слышишь?». Когда это уже закончится? Стволы мелькали мимо, зрения с трудом хватало, чтобы различить хоть что-то. Он уже представлял себе, как сейчас очнется в проклятой деревне, на небесах или в аду, Бог его знает где, может прямо в вампирском замке. Но останавливаться не было сил. Осталось лишь желание закончить это любой ценой. Впервые он серьезно подумал о том, что, возможно, Вэлдрин был прав, когда сказал, что лучше не прикасаться к мечу.
Брешь в лесу возникла так же неожиданно, как и волчий вой. Он едва успел затормозить, вылетев в центр поляны. Тяжело дыша, и стараясь справиться с пробудившейся от слов силы звериной натурой, он оглянулся. Небольшой кусочек пустого места окружал единственное высокое дерево, закрывающее своей кроной всю окрестность. В его центре к стволу было несколькими слоями веревки привязано нечто, к чему медленно приближались оскалившиеся волки. Он не раздумывал долго. Одним прыжком он вырвался вперед, загораживая дерево от хищников и выставил вперед горящий кусок дерева на манер оружия. Волки замедлились. Вперед вышел самый крупный из них и низко зарычал.