Чёрный вдовец

Успенская Ирина

Проведя по браслету пальцем, Ринка вздохнула. Да, не блистать ей больше на королевских балах. Но чем хуже Дом Ученых? Тем более, очередная папина разработка внезапно заинтересовала правительство, папа получил грант немыслимых размеров и его чуть ли не собрались номинировать на Нобелевскую премию. Тема была настолько сложная, что Ринка даже не взялась бы ее произнести, но в смысл был прост донельзя: ген вечной молодости. Ну, так его назвали газетчики, а на самом деле – всего лишь препарат, дающий возможность жить несколько дольше. В теории – лет на тридцать.

И стареть гораздо медленнее. Разработка пока была в стадии апробации на животных, жутко засекречена, к папе постоянно наезжали какие-то комиссии, чиновники, депутаты и иностранные шпионы, называющиеся инвесторами, и ему было совершенно не до дочери. Он, кажется, даже не заметил толком ее отсутствия. По крайней мере, когда Рина вернулась домой, он даже ничего не спросил.

Она тоже не стала выяснять подробности. Доктор Курт обещал, что папа не будет волноваться – и папа не волновался. Все хорошо.

Все просто отлично.

Она молода, красива, талантлива и уверена в себе. У нее прекрасные научные перспективы…

«Ваш потолок – учительница биологии в средней школе», – как наяву, прозвучали слова алого дракона.

А вот хрен тебе во всю чешуйчатую морду! Никакой школы. Ее ждет работа в папиной лаборатории. Потому что она не знает слова «невозможно» и учить его не собирается! У нее получится все, что только захочется, и безо всякой магии.

– Прелестная незнакомка, позвольте пригласить вас на танец, – раздался позади нее смутно знакомый тенор.

Ринка обернулась с вежливой улыбкой и несколько мгновений рассматривала смазливого юнца, своего ровесника, блистающего голливудской улыбкой. Его модная стрижка и манера небрежно носить оксфордские пиджаки казалась такой знакомой…

– Рина? – его улыбка от удивления едва не погасла, но тут же засияла еще ярче. – Я тебя не узнал, богатая будешь.

Его взгляд скользнул по ее браслету, и судя по заинтересованно сверкнувшим глазам, он не принял его за бижутерию.

– Я тебя тоже не сразу узнала, – совершенно честно сказала Ринка, до которой наконец дошло, кто же это такой. – Не ожидала тебя увидеть в нашей глуши, Влад. Ты же должен быть в США.

– Приехал на каникулы к родителям. Ты, я вижу, тоже?

– Только на Новый Год. Папа…

– Я слышал, Николаю Васильевичу собираются дать институт. Поздравляю.

– Собираются, – пожала плечами Ринка. – Но вряд ли он возьмет, административная работа ему скучна.

– Потанцуем? – от Влада так и разило самодовольством.

– Нет. У твоей мамы слабое сердце, Влад, не расстраивай ее.

– Не волнуйся, мама не против.

– А я и не волнуюсь. Просто не хочу, чтобы мне наступали на ноги. И не собираюсь приглашать тебя к нам с папой.

– Я всего лишь хотел тебя подбодрить, – он сердито раздул ноздри и прищурился. – Ты опять одна. Так и не научилась нормально общаться в своем МГУ.

Ринка поморщилась.

– Давай сделаем вид, что ты сказал все те гадости, что сейчас вертятся у тебя на языке, получил по морде, очень обиделся и ушел, проклиная

глупую меня, не ценящую своего счастья, ага? Вот прямо сейчас ушел.

– Ты…

– Счастливого Нового Года, Влад, – улыбнулась ему Ринка, легонько толкнула в плечо и скользнула мимо, к группе коллег, окружающих отца.

– Рина, да подожди ты!.. Я хотел извиниться!..

– Папа! – она проскользила сквозь группу ученых мужей, как нож сквозь масло. Или как очаровательная женщина сквозь восхищенную публику. – Здравствуйте, Семен Федорович, Александр Борисович, здравствуйте!.. Папа!

Папа, в честь праздника надевший любимый костюм, купленный пару лет назад в Милане на распродаже (отпуск с дочерью, шоппинг как лекарство от депрессии), улыбнулся и протянул к ней руки.

– Тебя еще не украли, моя принцесса?

– Испугались грозного тебя, – Ринка обняла отца. – А вот бабулю украли. Если не ошибаюсь, на партию в покер.

– И останемся мы к утру без штанов, – хмыкнул папа, целуя Ринку в лоб. – Скажи бабуле, чтобы не играла с американцами на мою лабораторию. Но только потом, потом скажешь! Сначала надо потанцевать.

– Ты сегодня танцуешь? Папа, не может быть!

– Не я, что ты. Ты же знаешь, не люблю я этого дела. А вот мои немецкие коллеги…

– Папа! Опять! Ты же обещал.

– Правда? Что-то не припомню, склероз, наверное.

– Папа!..

– Рина, это всего лишь танец. Я не продаю тебя в гарем, – отец смеялся, а вот Ринке было не до смеха. С некоторых пор ей совершенно не хотелось знакомиться с мужчинами. Тем более – с учеными. И тем более – с немецкими или австрийскими. – Познакомься, это герр Курт, я рассказывал тебе, помнишь? Наша переписка и совместные изыскания…

– Совместные?.. – Ринка судорожно огляделась, молясь про себя, чтобы имя оказалось всего лишь совпадением.

– Право, Рина, ваш батюшка преувеличивает мой вклад, – прозвучал до боли знакомый голос.

– Петер, вы… – обреченно вздохнула Ринка.

– О, вы знакомы! Какая приятная неожиданность! – обрадовался папа. – А где же герр… куда он делся?

– Наше знакомство было коротким, но весьма запоминающимся, не так ли, Рина?

– О да, запоминающимся, дальше некуда.

– Позвольте, – Курт предложил ей руку.

Ринке ничего не оставалось, как согласиться. Впрочем, стоило признаться: ей было отчаянно любопытно! Доктор Курт выглядел гораздо моложе и довольнее жизнью, чем в их последнюю встречу. Наверняка договорился с драконами.

– Так что за совместные изыскания, Петер? – спросила она, когда они отошли на танцпол. Медленная баллада позволяла спокойно разговаривать, лишь слегка двигаясь в такт музыке.

– О, у нас с твоим батюшкой большая программа исследований! Вообще-то я зову его в свою Академию. Собираю новую научную группу. Генетика – чрезвычайно перспективное направление. Когда ты сказала про экспрессию генов, меня осенило! И вот он, результат.

– То есть ты хочешь сказать, что «ген вечной молодости» – ваша совместная разработка?