Черный ярл.Трилогия
Шрифт:
– Как ты ни силен, как ни уверен в победе, а всегда готовь парутройку сюрпризов, оставляй себе простор для маневра, – и хотя милое личико ее частенько серело от сильных проявлений черного(а леани, так же, как и эльфы, на дух это не переносят), она никогда не отказывала в просьбе разобраться в запутанном вопросе или дать совет.
Вот и сейчас, мысленно ухмыльнувшись, Valle ответил. Если бы свысока поглядывающие эльфы завидели эту ухмылку, то удрали бы поджав свои чуть заостренные уши. Но, к их несчастью, они ничего не заметили,
– Эльфийка сотворила эту ловушку и сама же в нее попалась. И только моя рука удерживает ее от гибели, причем – похоже, что без посмертия, – видя, что эльф высокомерно молчит, он продолжил. – И известно ли вам, что отныне будет с любым, кто покусится на жизнь людей?
Высокопоставленный эльф презрительно процедил в ответ:
– Нам известно, что натворила д'Ахорне, величайшая и сильнейшая из волшебниц расы перворожденных. Но сотни душ хумансовского быдла не стоят даже ее волоска!
Valle улыбнулся уже в открытую. Все, перворожденные попались в ловушку, вломившись туда с уверенностью и непоколебимостью гонящегося за кошкой пса.
– А вооруженное нападение перворожденных, в открытую появившихся не просто на территории Империи, но и в моих личных владениях, где воля моя как бы не превыше Императорской?
Видимо, у эльфа все же шевельнулись сомнения, ибо он огляделся, заметив, что место с находящимися в нем действующими лицами незаметно всплылов реальность, оказавшись на самом краешке земель принадлежащего Valle баронства. На лице перворожденного скользнула легкая тень смятения, но он встряхнул стянутыми налобным обручем кудрями.
– А никто не узнает, хуманс. Мы умеем не оставлять следов. Так что не упрямься, освободи нашу сестру и тогда мы, быть может, и смягчим твое наказание.
– Наказание? – Valle удивился. – Такой наглости я от вас не ожидал.
Он даже засмеялся немного от избытка чувств.
– Ну вы даете, остроухие! Я обвиняю эту вашу д'какеетам в гибели почти пяти сотен ни в чем не повинных людей. Я обвиняю ее в проведении обряда чернокнижья в двух местах – первый раз на территории графства Мерк и совсем недавно на моих землях. Я обвиняю ее в том, что она убила Распускающийся Цветок!
К слову сказать, в поэтичный список Распускающихся Цветов, названный так с легкой руки самих перворожденных, попадали колдуны и ведьмы, чей дар спустя некоторое время вдруг словно расцветал – и усиливался многократно. И средней силы полумагик становился могучим волшебником. Или волшебницей. Такое чрезвычайно редко, но происходило. А та ведьма, что была зверски замучена эльфийкой в избушке, как потом вызнал Valle в департаменте по делам магии, как раз на днях и попала в пресловутый список – Распускающийся Цветок.
Эльф нахмурился на миг, ибо подрезать крылья находящемуся на взлете Владеющему Силой, это само по себе мнилось страшным, одним из тяжелейших преступлений. И все же он только насмешливо фыркнул.
– Что ж, одной грязной ведьмой меньше. Тем проще будет привести к покорности ваше хумансовское быдло.
Голос молодого барона стал бархатным, вкрадчивым,
– И вы что же, готовы вновь разжечь пламя войны между нашими народами? Ну не стервецы ли вы после этакого?
– Не все перворожденные смирились с тем, что короткоживущее, рождающееся и умирающее в грязи стадо объявлено равным нам, перворожденным, – в голосе эльфа полыхнула такая не сочетающаяся с его почти идеальным обликом ненависть, что Valle брезгливо передернулся.
– Не думаю, что ваша королева одобрит такие речи и такие дела, – он пожал плечами. – Что ж, господа эльфы, вы сделали свой выбор.
И тут в буквальном смысле пелена спала со всех глаз. Ибо легкий туман вокруг мгновенно рассеялся, и стали видны окружившие место действия тройным рядом арбалетчики. Грозные, нацелившие сотни жал на ошеломленно озирающихся перворожденных. За ними по кругу стояли самые опытные и весьма могучие волшебники – едва ли не весь Совет Магов в своем составе. Онито своей объединенной Силой и обеспечили такую невидимость, что даже знающий о готовящемся подвохе Valle ничего не заметил. Изза их спин выступил худощавый молодой человек с хрустальным шаром связи в руке.
– Я секретарь из имперской канцелярии, сир Альфонсио. Вынужден огорчить вас, господа эльфы, что с момента появления вас здесь каждый звук и каждый вид передавался в приемную Императора. Кроме его величества, там находятся послы всех сопредельных стран, в том числе и эльфов, а также представители народов гномов и леани. Вы арестованы именем Императора!
– Нападение на высокопоставленного дворянина Империи, пропаганда войны и расовой ненависти, – перечислил Valle севшим от облегчения голосом. – Ни один суд не позволит вам остаться в живых…
В это время груда окровавленных и грязных лохмотьев у его ног зашевелилась. И то, что раньше называлось Эльзой, поползло, со свистом выдыхая воздух сквозь остатки зубов. В искалеченном горле чтото клокотало, сломанная нога плетью волочилась сзади по щебню. Но такой ненавистью горели глаза ведьмы, что никто не осмелился остановить ее.
И лишь когда она добралась до спеленатой магией эльфийки, бессильно сверкающей полным муки и отчаяния взглядом, изумленные взгляды только тут заметили крупный обломок камня, стиснутый в почерневшей разможенной ладони. Он взлетел – и с силой опустился на голову перворожденной. Первый удар дрожащей руки оказался слабым, да и пришелся вскользь, вырвав лишь прядь драгоценных золотых кудрей и оставив возле заостренного ушка длинную широкую рану.
Но упрямства людям не занимать – ведь недаром они выживают там, где умирают эльфы и пасуют даже бородатые подгорные гномы. И до тех пор ведьма била поверженную магичку, пока лицо и вся голова не превратились в отвратительную смесь окровавленных ошметьев, испускающих розовые пузыри в такт сбившемуся дыханию.
И никто, ни один присутствующий не осмелился помешать или хотя бы остановить месть маленькой ведьмы. Она – человек барона, и находится на его земле.
Она – в своем праве.