Черный ярл.Трилогия
Шрифт:
Принц зарылся носом в волосы, вдохнул такой родной запах и с чуть заметной шутливой ноткой ревности заметил:
– И кто же тот счастливец, ради которого ты даже истратила на себя каплю наших особыхдухов?
Кстати, с флаконом парфумов этих произошла такая оказия, что грешно было бы не описать ее тут. Когда парутройку лет тому Эстрелла выразила желание заиметь чтонибудь этакое, подходящее ей и неповторимое по аромату, по доброй половине реальности пронесся неслышный, но ощутимый в иных кругах фурор. В конце концов оказалось, что духи, создаваемые в далеком
Однако посол их не даром ел свой хлеб. Он пошептал коечто своему посланцу, бестелесной пери, коих в наших краях называют сильфидами – и слова его дошли до ушей могучего харадского султана. И не прошло двух седьмиц, как с прилетевшей с попутным штормом фелуки в имперском порту сошли на берег несколько темных, с навеки опаленной кожей людей. Не торгуясь, приезжие наняли проводника леани, и вечером ко двору были представлены старые и опытные мастера, присланные самим султаном – дескать, пусть создадут уникальный и неповторимый запах для чудесной и несравненной жемчужины полуночи, да продлят боги ее дни и благословят ее маленькую принцессу.
И долго бы еще распинались в витиеватых фразах и бесчисленных поклонах прибывшие. Но заинтересовавшийся этим делом и втихомолку посмеивающийся Император всерьез озаботился тем фактом, что в его дворце полы каменные, а не красного дерева, как в Хараде – и что мастера всерьез рискуют если не расшибить себе лбы, то заработать ревматизм в коленях точно.
Короче, харадцы принялись за дело. Они с непроницаемыми лоснящимися лицами смотрели, как донья Эстрелла ходит, ест, танцует. Изумлялись ее величественному и в то же время приветливому взгляду. С тысячей извинений тихонько упросили ее немного побегать в теплой одежде, дабы будущая каспажа Императресса лучше проявила свой запах. И даже долго принюхивались, поводя широкими черным ноздрями, к клочку батиста, доставленному служанкой из покоев ее высочества после ночи любви.
Мастера долго и прилюдно рвали на головах курчавые, тронутые сединой волосы и клялись, что их мастерства не хватает, дабы создать чтото хотя бы отдаленно достойное столь несравненного цветка Мира. И опять полились велеречия и витиеватые причитания с посыпанием себя пеплом из камина, но плечистый палач, якобы случайно проходя мимо, с намеком примерил несколько своих обожженных, покрытых окалиной щипцов к пальцам и интимным местам харадцев – и те поняли. Приличия соблюдены, можно браться за работу. Долго мудрили, собирали со всего мира травы и благовония, провоняли весь этаж выделенной им гостиницы.
И таки сделали! Да такой аромат, что видавшие виды люди только ахали и восторгались, пройдя первый раз мимо доньи Эстреллы и с интересом окунувшись в неслышно вьющийся за нею шлейф. Но брать плату харадцы отказались наотрез – дескать, для них было великим счастьем оказать услугу несравненной, неповторимой и так далее, и тому подобное. Султан в своем послании вообще посоветовал отрубить мастерам головы, дабы никто больше не смог создать ничего подобного, но умница Эстрелла вовремя прилетела в тронную залу, вся сияющая
Да, чего и говорить, оказия вышла шикарная…
– На свидание, Ян – к одному нашему общему другу, – чуть посерьезнев, повторила слегка разрумянившаяся донья.
– Ну, так нечестно! – хохотнул принц. – Я уж думал приревновать и проткнуть когонибудь шпагой!
– Тебе бы все дырки в людях проделывать да магией их поджаривать! – шутливо воскликнула супруга и тут же из извечного женского коварства куснула за ухо.
Вновь поднялась было легкая и нежная возня, но Эстрелла легонько отстранила своего супруга.
– Погоди, Ян, – она легонько дунула ему в нос. – Мне нужен твой совет.
Принц пожал плечами, попрежнему не выпуская супругу из нежных объятий. Он даже положил ей голову на животик, с замиранием сердца чувствуя легкие толчки расшалившейся Хельги.
– Ты имеешь в виду, что хочешь помириться с Valle?
– Не только это, – вздохнула Эстрелла и взъерошила непокорные пряди волос своего супруга. – Не только это.
Она задумалась на миг, и всетаки решилась.
– Послушай, Ян. Я, конечно, тогда повела себя как последняя стерва… И не спорь! – она шутливо шлепнула по кисти супруга в ответ на его нежные и такие милые поползновения. – Но сегодня наш друг назначил мне свидание, и я намерена покаяться.
Принц лежал, вдыхая такой родной запах и мысли его расслабленно, чуть лениво двигались. Да, все верно, милая моя донья – хоть ты и пообещала, что все в свое время выяснится и что я сам на твоем месте поступил бы точно так же, но с другой стороны – для чего ж еще есть друзья? На кого можно опереться в трудный миг?
– Так вот, мелькнула у меня одна мыслишка. Сердце нашего барона открыто мне навстречу. И подумала я – не привязать ли его к себе, не приручить ли черного волчару известным женским способом? Чтобы он заглядывал в глаза и ждал малейшего знака внимания. Видят боги, я не намерена допустить ничего эдакого, – Эстрелла вновь шлепнула по рукам, возобновившим нескромные ласки.
Голос ее дрогнул.
– Только вот, подумала я тут же, что бесчестно поступать с другом таким образом – пробовать на нем свои женские коготки. Что скажешь, Ян мой милый – ведь впереди даже я чувствую трудные времена, и безопасность трех малышек меня очень беспокоит…
Ну что можно ответить на такой вопрос? Извечная тема, когда сердце не в ладах с разумом. Когда хочется выхватить клинок и изрубить в сомнениях мебель или разнести файрболлами пару комнат… принц думал молча, нежно поглаживая свою супругу, почти о вечном.
Свечи в канделябрах почти прогорели. Все так же у зеркала нежно светился шар магического светильника, а едва заметная в углу магичка демонстративно углубилась в чтение любовного романа в потрепанной обложке, не испытывая затруднений ввиду мерцающего в ее ауре заклинания ночного зрения. В будуаре было тепло, уютно, и вовсе не хотелось не то, чтобы кудато идти – даже и двигаться, производя ненужный шум и суету.