Чертова дюжина

Кузнецова Агния Александровна

– Вечно вы так, не понимаете, что ли… Ведь Семеновну за нее замучили.

– Пора привыкнуть, – сердито буркнул Слава.

Все замолчали.

Первым молчание нарушил Толя.

– Где Мирошка? – спросил он, не обращаясь ни к кому в отдельности.

– Кто его знает, куда он бегает, – вздохнула Саша.

Слава поднялся и сел.

– Знаете что, ребята, я давно хочу сказать вам…

Толя заметил, что Слава волнуется, и, внимательно глядя на товарища, тоже сел, приготавливаясь слушать что-то интересное.

–

Я хочу вас спросить, – продолжал Слава, – неужели вам не кажется странным поведение Мирошки?

Все молчали. Слава сказал то, что мучило ребят в последнее время. Да, Мирошка стал не тем с того самого момента, когда не захотел признаваться своим товарищам, зачем он жил у Прохорова.

– Почему Мирошка зазвал нас сюда и сам каждый свободный час проводит в горах, – с нарастающим возмущением продолжал Слава. – Тарас Викентьевич недаром сказал нам, что мы прошли такую жизненную школу, которую не знают до самой старости многие взрослые… А школа эта нас, как видно, ничему не научила.

– Почему? – удивилась Саша.

– Да все потому же, – с раздражением передразнил ее Слава, – у нас под носом всякие странные вещи творятся, а мы их замечать не хотим.

– Но ведь Мирошка, помнишь, обещал нам объяснить потом все, что произошло у него с Прохоровым, – спокойно возразил Витя.

– Потом? Потом может быть поздно…

– Да ты что думаешь-то? – спросил Толя. – В чем ты подозреваешь Мирошку?

– А может быть, даже в измене! – задыхаясь, сказал Слава.

Все тихо ахнули.

– Какая чушь! – возмущенно воскликнула незаметно подошедшая Дина. – И ты смеешь так думать о командире нашего отряда?! Ты дурак, ты…

– Постой, Дина, – поднимаясь на ноги, сказал Толя, – горячиться не нужно. Вспомни Куренкова. Я предлагаю: Мирошке – ни слова и проследить, куда исчезает он, что делает в горах, и тогда…

– Тише! – прошептала Саша.

С выступа скалы с кошачьей ловкостью к самой воде Байкала спрыгнул Мирошка, сгреб в объятия Толю и, сдвинув кепку на ухо, пропел:

– Куда, куда вы удалились?..

Все молчали. Всем было неловко.

Мирошка внимательным взглядом окинул товарищей, от него не укрылось их смущение. Он принужденно весело воскликнул:

– Ишь куда забились! А я-то ищу их!

– Долго искал? – язвительно сказал Слава.

Мирошка сделал вид, что пропустил мимо ушей и замечание, и язвительный тон Славы.

– Сколько времени? – спросил он, поднося левую руку к глазам.

Как по команде, каждый взглянул на свою левую руку. Часы, подарок правительства, были еще новинкой для ребят, и они смотрели на них то и дело, не снимая с рук даже ночью, так же, как не расставались с орденами и медалями.

– Пора на работу, – сказал Мирошка и первым по тропе стал подниматься в гору.

Ребята молча последовали за ним.

На

опасной тропе

В воскресенье, на закате, Мирошка возвращался домой усталый и невеселый. Уже около поселка он спустился к самой воде и на пологом берегу сел на большой камень. Он настолько углубился в свои думы, что не заметил, как в двух шагах от него остановился двенадцатилетний мальчуган-бурят из поселка – Цирен Домбаев. У Цирена были мокрые ичиги, видно было, что он бродил по колено в воде. В одной руке он держал прутик с надетыми на него широколобками, в другой длинную самодельную вилку.

– Из-под камней достал, – сказал он, посмеиваясь. Узенькие хитрые глаза его стали совсем как щелочки.

Мирошка, вздрогнув от неожиданности, взглянул на мальчика и с удивлением стал рассматривать похожих на лягушек, пузатых рыбешек с огромными головами и длинными плавниками. Он никогда не видел ничего подобного.

– Страшные! – брезгливо сказал он. – Я бы не стал их есть.

Цирен хитро улыбнулся:

– Я бы тоже!

– Так зачем они тебе?

– Так… – сказал Цирен.

– Кошке?

Цирен покачал головой.

– У меня нет кошки… А это ты видел? – ткнул он пальцем в ноги Мирошке.

Мирошка с удивлением взглянул на свои новые сапоги и у самых ног увидел странную рыбу: она была небольшая, белая, с чуть кремовым оттенком, нежная и прозрачная настолько, что видны были ее внутренности.

Мирошка присел и с любопытством смотрел на рыбу.

– Это голомянка, – с важностью сказал Цирен. – Вот завтра к концу дня приди сюда, – добавил он, – и посмотри, один хребет останется.

– Почему? – удивился Мирошка.

– Растает на солнышке.

– Интересно! А ее едят?

– Не, ревматизм лечат жиром, – с видом знатока сказал Цирен и с удовлетворением добавил: – Вот! – точно хотел сказать, что и он иногда знает больше партизанского командира.

Он подумал немного и решил еще больше удивить Мирошку:

– А у нас на Байкале есть бухта Змеиная. Знаешь, почему так называется?

– Не знаю.

– На берегу там горячие ключи, пар от них валит зиму и лето. Можно картошку варить, опустишь на пять минут – и готово! А змеи тепло любят, так в бухту их столько наплывает, что пароход еле проталкивается!

– Врешь! – недоверчиво сказал Мирошка.

Но Цирен не стал убеждать его и начал рассказывать о другом:

– А мы с дедкой в горы ходили далеко, через «Господи, пронеси!» как пошли…

– «Господи, пронеси»!! – вдруг вскричал Мирошка и вскочил на ноги. – Что это за «Господи, пронеси!»? Где это?

– Где? – Цирен даже удивился волнению командира. – А от Лысой горы напрямки, вправо, влево, потом назад немного, вверх на гору…

– Да ты мне толком объясни, что это «Господи, пронеси!» – местность, гора? – с досадой перебил его Мирошка.