Черви-Завоеватели
Шрифт:
ЧАСТЬ III. А ПОТОМ ЧЕРВЬ ПОВЕРНУЛСЯ
На пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы.
И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди...
Бытие
Глава 7, Стихи 20 и 21
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я
Я думаю, вы представляете, что происходило на севере. Теперь вы знаете все, что знаю я.
Так вот в чем дело.
Я задремал на некоторое время после того, как закончил рассказывать историю Кевина, и только что снова проснулся. Моя рука болит сильнее, чем раньше. Пальцы распухли, и запястье пронзает боль. Однако онемение всего, что ниже талии, еще не прошло, и это благословение.
Моя сломанная нога распухла примерно в три раза по сравнению с нормальным размером. Она черно-серая и жирная на вид, как сосиска, которую слишком долго держали на солнце. А еще она воняет. Я этого не чувствую, и думаю, что это хорошо, потому что это действительно выглядит болезненно.
Несмотря на боль, я голоден. Голоден и хочу пить. И тяга к никотину тоже никуда не делась.
Что-то колет меня изнутри, и я думаю, что это может быть ребро. Фиолетовый синяк на моем животе становится темнее, и я все еще сплевываю кровь. Теперь, кажется, ее стало больше. Я проснулся в луже крови.
Нехорошо. Совсем не хорошо.
Я должен закончить это. Закончить, пока не стало слишком поздно. Сейчас я на финишной прямой. Последняя часть. Как только я закончу, я уберу эту записную книжку в безопасное место. Надеюсь, она останется сухой. Если бы у меня была достаточно большая бутылка, я бы свернул блокнот и засунул его внутрь. Это было бы забавно. Как записка в бутылке, которую потерпевший кораблекрушение выбрасывает в море.
S. O. S.!!! Спасите меня!!!
На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, это совсем не смешно. Потому что я не думаю, что кто-нибудь спасет меня. Никакая кавалерия не спешит мне на помощь. На горизонте нет никакого корабля.
Боже, мне нужно покурить.
И я снова начинаю бессвязно болтать. Я вообще не закончу это, если буду продолжать в том же духе.
Так...
Мы с Карлом долго молчали после того, как Кевин закончил рассказывать нам свою историю. Наш кофе остыл, как и весь дом. Я поежился и раскатал рукава фланелевой рубашки, чтобы не замерзнуть. Дневной свет, или серый свет, который был за него, быстро угасал, и туман становился все гуще, давя на окна кухни, как сплошная белая стена. Сара присоединилась
Наконец я пошевелился. Я потянулся к ним обеими руками, взял их руки в свои и тихо сказал:
– Мне очень жаль всех, кого вы оба потеряли.
– Спасибо, - сказал Кевин.
– Это многое значит. Очень тяжко думать об этом.
Сара нежно сжала мою руку и ничего не сказала.
Карл откашлялся, отодвинул стул и вернулся на свой пост у окна в кухонной двери – двери, которая вела на покрытый дождевыми червями подъезд.
– Как насчет еще кофе?
– предложил я.
– Было бы потрясающе, - Кевин откинулся на спинку стула и хрустнул шейными суставами.
– Чашка кофе действительно пришлась бы кстати.
Сара кивнула.
– Да, мне тоже не помешало бы немного. Хочешь, я его достану?
– Нет, - сказал я.
– Садись обратно в это кресло. Я не настолько стар, чтобы не приготовить чашечку кофе для своих гостей.
Указательным пальцем Карл нарисовал на запотевшем стекле улыбающееся лицо. Затем он добавил две маленькие антенны.
– Там что-нибудь движется?
– спросил его Кевин.
– Нет, но я не могу видеть больше, чем на несколько футов из-за этого тумана. Не могу даже разглядеть навес для машины. Туман такой же густой, как картофельный суп Роуз.
При мысли о картофельном супе Розы у меня заурчало в животе. Я наполнил чайник водой из бутылок, а затем поставил его на керосиновый обогреватель, чтобы вскипятить. Я давно решил отказаться от своей решимости экономить керосин. Судя по тому, как шли дела, мы, вероятно, все равно не пробудем здесь долго, и экономия не имеет значения. Пока мы ждали, когда засвистит чайник, я достал пакет картофельных чипсов, немного вяленой говядины и то, что осталось от тушеного мяса, и подал им.
– Извините, - сказал я.
– Это не самая шикарная пища.
– Это лучше, чем все, что мы ели за долгое время, - сказала Сара с полным ртом холодного тушеного мяса.
– Эти овощи великолепны. Я не была голодна раньше, когда мы ели, но теперь умираю с голоду.
Я почесал свое небритое горло, наблюдая, как они едят.
– Ранее ты упомянул то, что вы называли белым пухом. Ты сказал, что он растет на людях?
Кевин кивнул.
– Верно. Ужасная штука. Полностью поглощает человека, пока ничего не останется.
– Мне кажется, я видел что-то подобное там, внизу, в лощине, - я указал в окно.
– Вчера утром, когда искал листья чайной ягоды. Бледно-белый грибок. Никогда раньше не видел ничего подобного.
– Ты ведь к нему не прикасался?
– в голосе Сары звучала озабоченность.
– Нет. Мне не понравилось, как он выглядит, поэтому я оставил его в покое. Но я видел его на олене, и он выглядел больным. Он рос у него на передних и задних конечностях. Что-то вроде плесени или мха.
Кевин вытер рот рукавом рубашки.
– Это белый пушок, да. Хорошо, что ты его не трогал, иначе тебя бы уже накрыло. Эта штука размножается быстро. Поглощает своего хозяина.
Карл отвернулся от окна.