Черви-Завоеватели
Шрифт:
Карл отстоял первую смену, которая прошла без происшествий. Я сменил его в полночь. Я не хотел беспокоить Кевина, поэтому сидел на кухне и разгадывал кроссворд при мягком свете керосиновой лампы. Я все еще застрял на слове из четырех букв, обозначающем согрешение, что-то с "е" посередине, когда услышал тихий шепот фланели позади меня.
– Грех, - сказала Сара через мое плечо. – Г-р-е-х. Слово из четырех букв означает "согрешение".
– Хорошо, я понял, - прошептал я, ухмыляясь в свете лампы.
– Я бы никогда сам не догадался. Пытаюсь уже несколько дней. Я очень рад, что вы, ребята, упали к нам.
Мы оба тихо рассмеялись, а затем
– Мне очень жаль, - сказал я.
– Это была плохая шутка. Я, конечно, не имел в виду "упали".
– Нет, не извиняйся. Все в порядке.
Кевин в гостиной беспокойно заерзал на диване. Он позвал Лори, а затем повернул голову и снова заснул.
– Бедняга, - пробормотал я.
– Он будет жить с этим всю оставшуюся жизнь.
Сара кивнула.
Несколько минут мы сидели в тишине, прислушиваясь к дождю, потому что больше прислушаться было не к чему, кроме случайного храпа Карла, плывущего по коридору, как призрак.
– Почему бы тебе не вернуться в постель, - мягко сказала Сара.
– Я немного подежурю.
– О, все в порядке, - ответил я.
– Я все равно не слишком хорошо сплю. Это из-за тяги к курению. Мне снятся кошмары.
– Я тоже не могу заснуть. Мне снились Солти, Корнуэлл и авария.
– Ну, тогда, я думаю, мы сможем составить друг другу компанию.
– Здесь тихо, - сказала Сара.
– Можно было бы подумать, что шум дождя убаюкает нас, но это не так.
– В этом дожде нет ничего дружелюбного или утешительного, - согласился я.
– Это неестественно.
– Так ты определенно согласен с теорией Кевина?
– Я еще немного подумал об этом после ужина. Я согласен, что эти события не были результатом глобального потепления или какой-то другой экологической катастрофы. Что касается книги заклинаний, которую он упомянул, я думаю, это возможно. В этом мире есть странные вещи. Мы все их видели. Восходящие к доисторическим временам. Люди в Библии практиковали черную магию. Я не претендую на то, чтобы понимать все в нашей вселенной, но я знаю, что есть вещи, которые наука не может объяснить. Называйте это паранормальным, или сверхъестественным, или как там еще, но оно существует. У моей матери была книга под названием "Давно потерянный друг". У многих людей в Аппалачских горах в прежние времена была ее копия. Это была книга заклинаний, но в основном безобидные вещи – как вылечить бородавки, дегельминтизировать скот и защитить себя от сглаза и тому подобное. Тогда люди, даже богобоязненные христиане, пользовались этим. Все, что я знаю, это то, что эта штука работала. Я помню, как однажды, когда я был маленьким, мы пошли рубить дрова. Мой дедушка поранил ногу топором, а бабушка закрыла рану руками, произнесла несколько слов из книги, прочитала молитву, и кровотечение остановилось – вот так. Это сработало. В наши дни нечасто можно увидеть это, потому что теперь все объясняется и лечится наукой. Может быть, именно поэтому мы сейчас в таком бардаке – из-за нашей зависимости от науки. Может быть, мы потеряли связь с чем-то другим. С нашей духовной стороной. Той частью, которая все еще верит в магию и нуждается в ней.
Сара ошеломленно уставилась на меня.
– Ну, Тедди, я не думала, что ты еще и философ.
Я тихо рассмеялся.
– Единственный в Панкин-Центре, если не считать молодого Эрни Уитта или Старика Хaубнера в Ренике, и он изменился с тех пор, как его лошадь ударила его по голове.
– И где они сейчас?
– спросила она.
– Эрни и Хаубнер?
Я
– Ушли с Национальной гвардией. Может быть, мертвы. Я не знаю. Во время вашего путешествия из Балтимора сюда вы видели какие-либо признаки того, что наше правительство помогает людям? Поселения FEMA, палаточные городки или что-то в этом роде?
– Нет. Ничего не было. Там осталось не так уж много сухой земли, по крайней мере, в тех местах, над которыми мы пролетали. Как я уже говорила, только вершины гор. Все затоплено.
– И все еще идет дождь, - сказал я.
– Думаю, это всего лишь вопрос времени, когда вода доберется до нас.
– Если только черви не сделают это первыми.
– Ну, я не думаю, что сегодня ночью что-то еще произойдет, но на всякий случай тебе следует немного поспать.
– Тебе это нужно больше, чем мне, - сказала она.
– Почему бы тебе не лечь спать? Позволь мне взять это на себя?
– Нет. Если я сейчас лягу спать, то просто буду лежать и страдать от нехватки сигарет.
Она тихо рассмеялась.
– Я думала, что Солти был раздраженным, когда дело доходило до необходимости закурить.
Я перестал дышать. Во время своего рассказа Кевин упомянул, что Солти был курильщиком, но я совсем забыл об этом.
Могут ли быть сигареты снаружи?
– Я думаю, что они у него тоже закончились.
Я сидел на краешке стула, ожидая ее ответа.
– У Солти? О, нет. Мы совершили налет на заправочную станцию в Вудстоке, которая все еще была над водой, и он вытащил столько коробок, сколько смог унести.
– Хм. Повезло ему. Он думал наперед. Жаль, что я этого не сделал.
Я продолжал светскую беседу и старался не выдавать себя, не показывать, о чем я думал. Потому что то, о чем я думал, было не просто безумием. Это было прямо-таки самоубийство.
И я все равно собирался это сделать.
Я подождал несколько минут, а затем сказал:
– Прошу прощения, Сара, но мне нужно в уборную.
– Куда?
– Ну, просто выйти на заднее крыльцо. Не хочу пользоваться навесом для машины из-за червей на нем. Но заднее крыльцо находится достаточно близко к дому. Это должно быть безопасно.
– А ты не мог бы просто пописать в раковину или что-нибудь типа этого?
– В моем возрасте? Да, мне бы повезло, если бы я мог прицелиться так высоко. Кроме того, это просто совершенно антисанитарно.
– Ну, - неохотно сказала она, - просто будь осторожен. Я буду ждать здесь и стоять караулить.
– Ладно. Скоро вернусь. Это может занять у меня несколько минут. И не подглядывай. Не всегда получается так быстро, как когда я был моложе. Я думаю, что иногда он боится публики. Особенно если из окна на него смотрит симпатичная молодая женщина.
Она хихикнула.
– Я буду наблюдать через окно, выходящее на твой гараж. Как тебе это?
– Намного лучше.
Я надел дождевик и направился к задней двери. Туман был густым, и я не мог видеть дальше, чем в нескольких футах от дома. Я прислушался, но единственным звуком был шум дождя. Я проверил винтовку и убедился, что патрон в патроннике.
Сделав глубокий вдох, я вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Снаружи было не просто темно. Это была обсидиановая тьма. Без электричества и света, со звездами и луной, скрытыми вечной дымкой, тьма была твердой вещью – живым существом. Казалось, она прилипла ко мне. В сочетании с туманом это делало видимость почти нулевой. Я нарочно забыл фонарик, потому что не хотел, чтобы Сара знала, что я делаю, и не хотел привлекать внимание чего-либо, скрывающегося в ночи. Теперь я мечтал о фонарике, о зажигалке, о чем угодно, лишь бы отогнать тьму.