Чеснок и сапфиры
Шрифт:
— Этот ресторан, — сказала она, — должен пожалеть, что готовит такое мясо.
Шло время, и было заметно, что блондинку с лысым партнером интересовала не столько еда, сколько алкоголь: их голоса становились все громче. А молодая пара за столиком справа, напротив, совсем примолкла. Похоже, их ожидания были обмануты, но они не понимали, отчего так получилось. Марион смотрела на их горестные лица, и я видела, что она боролась с собой. Наконец, она не удержалась. Наклонилась к ним и сказала:
— Прошу прощения, что вмешиваюсь. Мне показалось,
Она говорила, и я вспомнила женщину из «Даниеля» — Мюриэл, которая произнесла тогда почти те же слова. И, разумеется, вспомнила о Бренде.
— Нет, мадам, — сказал молодой человек и расправил плечи. — Я долго копил на этот вечер. Мы впервые в таком модном ресторане.
— Похоже, вы не слишком довольны, — заметила Марион.
— Нет, почему же! — воскликнула девушка. — Мы очень довольны. Правда, Ричи?
Ее глаза умоляли юношу согласиться.
Но он, словно извиняясь, пожал плечами и повернулся к Марион.
— Нет, — сознался он, — нам здесь не нравится.
— Нам — тоже, — сказала Марион. — Это очень плохой ресторан.
— Но как же реклама! — воскликнул он.
Молодой человек казался совсем юным и очень серьезным.
— Я читал много статей, и там написано, что это — лучшее место. Самое романтичное.
— К несчастью, — сказала Марион, — журналы не всегда пишут правду.
И в этот момент Эмили безвозвратно исчезла, хотя я все еще была в ее парике. Заговорила Бренда.
— Позвольте мне оплатить ваш чек, — сказала она. — Приберегите ваши деньги и потратьте их на другой ресторан. На хороший.
Он покачал головой.
— О нет, — сказал он. — Я не могу позволить вам сделать это.
— Нет, можете, — возразила Марион. — Конечно, можете.
Ее улыбка была светлой и подбадривающей.
— Я даже подскажу вам, куда пойти, — сказала я. — Могу заказать вам столик.
— Куда? — спросила Марион, радостно мне улыбаясь.
— В «Радужную комнату», — сказала я.
— Я не могу вам этого позволить, — повторил он.
— Можете, — сказала я. — Это — часть моей работы.
— О чем вы толкуете? Что это за работа такая?
В тоне его голоса слышалось все то, что он считал невежливым высказать вслух. Он посмотрел под стол, словно ожидая увидеть спрятанную там камеру.
— Моя работа — подсказывать людям, чтобы они не тратили попусту деньги в таких заведениях, как это, — сказала я.
— Не понимаю.
— Я ресторанный критик.
Он колебался. Я это чувствовала.
— Откуда я знаю, говорите ли вы правду? — сказал он.
В ответ я сделала то, чего никогда не делала раньше. Прямо здесь, в обеденном зале, я сдернула с головы парик Эмили.
Девушка раскрыла рот. А блондинка за столиком слева взмахнула пустым бокалом из-под мартини и сказала:
— Похоже, я слишком много выпила.
Рестораны
В последний раз, когда внимание «Таймс» привлек ресторан «Бокс Три», газета писала о нем как о претенциозном месте, где повара готовят для своих посетителей экстравагантную еду не слишком хорошего качества. Кухня здесь европейская, цена фиксированная — 78 долларов с человека. Статья была опубликована шесть лет назад. За истекший период времени в ресторане случилась продолжительная забастовка, которая закончилась в прошлом месяце в пользу работников. Можно было предположить, что дела в ресторане изменились к лучшему.
Этого, увы, не произошло. Могу повторить: ресторан «Бокс Три» — претенциозное место, подающее посетителям экстравагантную еду не очень хорошего качества. Еда эта по-прежнему европейская, цена по-прежнему фиксированная, но уже по 86 долларов с человека. В прежние годы обслуживание было радушным и внимательным. Сейчас око такое же претенциозное, как и обстановка.
Взять хотя бы для примера ленч в середине недели. Я вошла в дверь ресторана и увидела интерьер, пытающийся изо всех сил выглядеть, как картинка из журнала с рекламой дома Ральфа Лорена. Администратор едва поднимает глаза: «Вы заказывали столик?» — спрашивает она меня ледяным голосом. Отвечаю утвердительно. «Ваша гостья не пришла», — говорит она и указывает мне на стул в гостиной возле камина. «Ждите здесь». Я вынуждена слушать ее телефонные переговоры. Тем временем является официант, жалуется, что в химчистке потеряли его пиджак. После администратор громко отчитывает помощника официанта в соседней комнате. Не могу припомнить более холодного приема.
Наконец является моя гостья. Когда нас приводят в нарядный зал со стенами, облицованными темными деревянными панелями, витражами на окнах и изысканными каминами, я никак не могу понять, почему меня заставили сидеть в вестибюле. На каждой тарелке терпеливо лежат розы, а зал совершенно пуст. Несколько дней спустя, посетив тот же ресторан, я удивилась тому, что метрдотель отказался посадить нас в стороне от шумной компании. «У нас нет свободных столов», — заявил он, хотя все, у кого есть глаза, могли видеть, что это не так.
Затем он задал такой вопрос: «Кто у нас хозяин или хозяйка?», выделяя последнее слово. Возможно, это один из последних ресторанов в Америке, который дает гостям меню без указания цен. Жаль, ибо человек, оплачивающий счет, наверняка захочет, чтобы его гости знали, что еда столь же дорога, сколь и неудовлетворительна.
Порции к тому же слишком большие. Это не всегда хорошо. После того как вы с трудом осилите закуску, суп, антре и салат, появление десерта вызовет лишь отвращение. Но если уж судьба занесет вас в «Бокс Три» (как-никак он считается самым романтичным рестораном Нью-Йорка), то вам будет приятно услышать, что там можно заказать несколько приемлемых блюд.