Честь семьи Лоренцони

Леон Донна

– Так что именно вы хотели узнать?

– Не приходилось ли вам иметь дело… – здесь Брунетти слегка замешкался, силясь подобрать подходящее слово, – короче говоря, не приходилось ли вам когда-либо иметь дело с компаниями или лицами, которые впоследствии оказались… нарушителями закона?

– Вы хотели сказать, с мафией? – без обиняков осведомился граф.

Брунетти кивнул.

– Так почему же так прямо и не сказать, черт побери? – взорвался граф.

Маурицио, шагнув к графу и подняв руку, хотел было вставить слово, но его пронизывающий

взгляд остановил племянника. Рука Маурицио опустилась, и он отступил.

– Мафия так мафия, – согласился Брунетти, – вам когда-нибудь приходилось иметь с ней дело?

– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.

– А как вы думаете, те компании, с которыми вы имели дело, могли быть как-то связаны с мафиозными структурами?

– Вы что, с Луны свалились? – побагровев, вскипел граф. – Само собой разумеется, я был в свое время связан с «представителями мафиозных структур», как вы выражаетесь! Это все-таки Италия! Как здесь, по-вашему, по-другому вести дела?

– Не могли бы вы уточнить, сэр? – вежливо осведомился Брунетти.

Граф выразительно вскинул руки, показывая, как он поражен такой вопиющей наивностью.

– Я закупал сырье у одной компании, которую впоследствии оштрафовали за сброс в Волгу отработанных отходов. Есть такая река в России, слышали? Президент одного из моих поставщиков сейчас отбывает срок в Сингапуре за использование детского наемного труда. Нанимал на работу десятилетних мальчишек и заставлял их вкалывать по четырнадцать часов в сутки! Другого, заместителя директора одного нефтеперерабатывающего завода в Польше, арестовали за сбыт наркотиков! – Во время этой бурной тирады граф мерил порывистыми шагами пространство перед холодным камином. Вдруг он внезапно остановился перед Брунетти. – Ну что, достаточно? Или что-нибудь еще?

– Похоже, все эти компании довольно-таки далеко отсюда, – мягко заметил Брунетти.

– Далеко?

– Именно далеко. Я имел в виду что-то поближе, по крайней мере, в пределах Италии.

У графа был такой вид, будто он слегка растерялся; он явно не знал, как отреагировать на последние слова Брунетти: то ли снова взорваться, то ли ответить по существу. Маурицио воспользовался моментом, чтобы вставить слово:

– Года три назад у нас были неприятности с поставщиками из Неаполя. – Брунетти бросил на него вопросительный взгляд, и тот продолжал: – Они поставляли нам запчасти для наших грузовиков, но, как позже выяснилось, они были краденые. Их таскали с грузовых кораблей, следующих транзитом через Неаполь.

– И что дальше?

– Мы отказались от их услуг и нашли другого поставщика.

– Это был крупный контракт? – поинтересовался Брунетти.

– Достаточно крупный, – вмешался граф.

– На какую сумму?

– Около пятидесяти миллионов лир в месяц.

– Как они на это отреагировали? Что сказали? Может, угрожали вам?

Граф презрительно пожал плечами:

– Вы что, не знаете, как это бывает?

Слов было сказано много, но если вы имеете в виду угрозы… Нет, они нам не угрожали.

– Почему?

Граф промолчал; пауза затянулась настолько, что Брунетти был вынужден повторить свой вопрос:

– Как вы думаете, почему?

– Я порекомендовал их другому клиенту. Тоже грузоперевозчику.

– Вашему конкуренту?

– Сейчас у нас все конкуренты, – не без иронии заметил граф.

– А другие неприятности были? Может, с наемными рабочими? Может, у кого-то из них были связи с мафией?

Прежде чем граф успел ответить, Маурицио решительно отрезал:

– Нет.

Брунетти наблюдал за лицом графа, и от него не укрылось удивление, отразившееся на его лице, когда он услыхал ответ племянника.

Стараясь не падать духом, Брунетти повторил свой вопрос, на сей раз обращаясь непосредственно к графу:

– Может, вам все-таки было известно о ком-то, кто был как-то связан с мафией?

Граф решительно покачал головой:

– Нет. Нет. И еще раз нет.

Прежде чем Брунетти успел задать следующий вопрос, графиня вдруг прошелестела из своего угла:

– Это был мой мальчик. Я его так любила. – Когда Брунетти повернулся к ней лицом, она снова погрузилась в молчание и принялась перебирать четки.

Граф склонился над женой и нежно коснулся ее щеки. Она никак не отреагировала на его прикосновение; едва ли она вообще сознавала, что он рядом.

– По-моему, все это зашло слишком далеко, – сказал граф, выпрямляясь и выразительно глядя на Брунетти.

Но Брунетти интересовал еще один вопрос, и он не замедлил задать его:

– У вас есть его паспорт?

Граф снова замешкался с ответом, а Маурицио уточнил:

– Чей? Роберто?

Брунетти кивнул.

– Разумеется.

– Он сейчас здесь?

– Да, в его комнате. Я видел его там, когда мы… когда мы там прибирали.

– Вы не могли бы мне его принести?

Маурицио вопросительно посмотрел на графа; тот стоял неподвижно, как статуя, и хранил молчание.

Тогда Маурицио извинился и вышел; в течение добрых трех минут граф и Брунетти слушали монотонное «Аве Мария» графини и стук ударявшихся друг о друга бусинок четок.

Наконец Маурицио вернулся и протянул Брунетти паспорт.

– Может, желаете, чтобы я написал расписку?

Граф отверг его предложение нетерпеливым взмахом руки, и Брунетти сунул паспорт в карман брюк, даже не потрудившись в него заглянуть.

Из угла снова раздался голос графини, на этот раз прозвучавший неожиданно громко:

– Мы все ему отдали, все. Без него моя жизнь утратила всякий смысл, – произнесла она и снова забормотала «Аве Мария» под монотонный стук четок.

– Мне кажется, на сегодня для нее это более чем достаточно, – сказал граф, глядя на жену с нескрываемой болью. Брунетти подумал, что это было первое проявление чувств с его стороны за сегодняшний вечер.