Честный акционер
Шрифт:
— Кажется, да, — кивнул Турецкий. — Правильно ли я понял, что эти картины — собственность Берлина?
Борисов кивнул:
— Да. Он приобрел их на аукционах.
— На свои собственные деньги? — уточнил Турецкий.
— Ну разумеется. Я не понимаю, к чему вы клоните?
— Насколько я понимаю, коллекция картин — частная собственность господина Берлина. И он вправе распоряжаться ею так, как ему заблагорассудится. Независимо от того, как мы к нему относимся и что мы обо всем этом думаем.
На
— Вы видите? — сказал он Борисову. — Я же говорил — ему бесполезно что-либо объяснять. В общем, так, Турецкий. То, что Берлин — истинный заказчик убийства Казанского, Самойлова и Краснова, известно всем.
— Может быть, — кивнул Турецкий.
— Что — может быть?
— Может быть, это известно всем. Но не мне.
— Черт бы вас побрал, Турецкий! Вам тут что, вечер юмора в Останкине? Какого черта вы устраиваете балаган?
— Я просто делаю свое дело, — спокойно ответил Александр Борисович. — И стараюсь делать его честно.
— Я говорю вам, что делать! Я, и только я! Ясно вам?
Турецкий покачал головой:
— К счастью, в своей работе я руководствуюсь не только вашими указаниями, но и фактами. И только на основе этих фактов я имею право делать выводы. В деле нахождения истины указания начальства — слабые помощники.
Истомин побагровел еще больше. Борисов ухмыльнулся.
— У меня нет доказательств того, что Берлин причастен к убийству Казанского, Самойлова и Краснова, — продолжил Турецкий. — А значит, у меня нет причин держать его под стражей. Это все, что я могу вам сказать. Если у вас ко мне больше нет вопросов, я, пожалуй, пойду. Иначе наш разговор может закончиться плачевно. Как для меня, так и для вас.
Щеки Истомина затряслись.
— Это что, угроза? — прорычал он.
В глазах Турецкого зажегся гневный огонек.
— Предупреждение, — глухо пророкотал он. — Разрешите идти?
Некоторое время Истомин молчал, по всей видимости борясь с пароксизмом ярости, который обуял его душу. Затем резко произнес:
— Идите!
Александр Борисович встал со стула, вежливо сказал «до свиданья», повернулся и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Истомин и Борисов даже не догадывались, каких нечеловеческих усилий стоило Турецкому не хлопнуть этой чертовой дверью. В коридоре Александр Борисович с минуту простоял, уставившись в одну точку и сжимая и разжимая кулаки. Затем достал из кармана платок и вытер мокрый лоб.
2
Журналист Семен Комаров сидел за своим обычным столиком в дешевой забегаловке. На столике стоял его обычный графин с водкой и пара тарелочек с закусками.
— Такое ощущение, что вы здесь живете, — насмешливо сказал ему Турецкий, усаживаясь за столик.
— Так и есть, —
— Не скучно одному?
Комаров кисло улыбнулся:
— Это единственное место, где я могу остаться наедине с собой и своими мыслями. Кроме вас, о нем никто не знает.
— За исключением половины Москвы.
Комаров вздохнул:
— Ваша правда. — Он протянул руку к графину. — Выпьете со мной?
— Нет.
— Воля ваша. А я пропущу рюмочку-другую. Это здорово проясняет мозги.
Турецкий терпеливо подождал, пока Комаров нальет, выпьет и закусит. После выпитого Комаров заметно повеселел, похрустел маринованным огурчиком и сказал:
— Продолжаем разговор. Насколько я понял из вашего телефонного звонка, Александр Борисович, вы хотите поговорить со мной о коллекции Берлина?
— Именно, — кивнул Турецкий.
Комаров прищурился:
— Вы о ней вообще хоть что-нибудь знаете?
— Так, слышал кое-что, но особо не интересовался.
Журналист кивнул, словно услышал именно то, что рассчитывал услышать.
— Сразу видно, что вы далеки от искусства.
— Ну вы тоже гораздо ближе к этому, чем к искусству. — Турецкий щелкнул пальцем по графину с водкой.
Лицо журналиста стало грустным. Было видно, что Турецкий «наступил» ему на больную мозоль. Комаров вздохнул и обиженно произнес:
— Не вам меня укорять, Александр Борисович…
Не давая журналисту впасть в уныние, Турецкий миролюбиво поднял руки:
— Не будем спорить, а то еще поссоримся. А на сегодня с меня ссор хватит. Лучше расскажите мне о коллекции. Все, что знаете.
— Хорошо, — кивнул журналист. — Пожалуй, лучше будет начать с самого начала. Итак, в России есть очень странный, но очень малочисленный народец, который принято называть олигархи. Некоторые из них предпочитают покупать недвижимость за границей, вкладывать деньги в заграничные футбольные клубы и все такое. Нам с вами хорошо известно, зачем они это делают. Россия — страна забавная, и жить в ней весело. Но слишком уж она непредсказуемая. Вот они и держат для себя запасной аэродром.
— Это понятно, — нетерпеливо сказал Турецкий. — Давайте ближе к делу.
— Хорошо. Есть в России и другой подвид олигархов. Трудно сказать, чем они руководствуются — истинным патриотизмом или страхом за свою задницу, но… Они стараются сделать что-то для России. Они… как бы это получше сказать… — Журналист повертел в воздухе растопыренными пальцами, подыскивая нужную формулировку. — Они как бы хотят расплатиться с Россией за оказанные услуги, но косвенным образом. Помните, недавно один из олигархов купил за границей яйца Фаберже и привез их Россию?