Четвертая магическая война
Шрифт:
Камень крыши под ногами Олега потек, желая утопить его в своих глубинах. Учитывая толщину потолков, призванных выдерживать артиллерийский обстрел, план обидчивого аристократа вполне мог бы и сработать. Сразу становилось ясно, это заклятие много раз любовно отрабатывалось на полигоне. Вероятно, Рюмкин ждал, что его жертва сейчас начнет кричать от ужаса, молить о пощаде, звать на помощь… Чего он точно не ожидал – того, что Олег, напротив, всеми силами постарается вжаться в ставший вдруг вязким как нагретый пластилин камень. Ну и хлестнувший вдоль крыши с чудовищной силой стальной канат, скорее всего, тоже являлся полной неожиданностью. Летучие корабли, процентов на восемьдесят оснащенные гондолами, всегда с отчаянной силой тянуло от ветра в сторону. Или вообще вверх, если воздух в зачарованных шелковых оболочках отказывался остывать за ночь. И потому машины приходилось фиксировать множеством тросов, не дающих исполинам путешествовать. И сила натяжения у них была более чем приличной. Имелись прецеденты, когда в случае нарушения техники безопасности незадачливых матросов
– Знаешь, тебе стоило бы засунуть свою дворянскую спесь пониже спины и просто назначить мне еще одну дуэль, – хмыкнул обладатель деревянной ноги, с трудом выдирая себя из объятий камня, который стремительно терял свою вязкость и пластичность. – Ну или хотя бы повнимательнее изучать устав караульной службы на участках парковки воздушных транспортных средств. Там ведь прямо сказано, какую железячку на защелке креплений канатов, предназначенную вообще-то для отмены фиксации при экстренном взлете и отражении воздушной угрозы, ни в коем случае нельзя трогать руками или телекинезом… Если у вас нет желания смахнуть с крыши всех, кто там находится. Например, вражеских диверсантов. А все, что касается их, я изучал очень внимательно. Еще бы, с такой-то практикой…
Потихоньку-полегоньку поднялся бедлам, который всегда бывает при чрезвычайном происшествии. Но Олега в первые минуты суматохи появившиеся как из ниоткуда дежурные подразделения быстрого реагирования не тронули. Облаченные в латы ведьмаки из ударной группы просто удостоверились, что часовой жив, на месте и рядом с ним нет никаких спрятавшихся сил противника. А после унеслись дальше, искать нарушителей. Сам же Олег в это время усиленно пытался сообразить, стоит ли ему сознаваться в содеянном. С одной стороны, чистосердечное признание облегчает наказание, но гарантирует срок. За убийство своего, тем более представителя дворянского сословия, целителя второго ранга по головке не погладят. Ни официальная власть, ни родичи усопшего. С другой стороны, следственный комитет при поддержке некромантов, скорее всего, сможет выявить личность и намерения убитого… Если только защитный контур донжона не приложил нарушителя достаточно сильно, чтобы исключить возможность призыва его духа. И потом, часовой, на которого неожиданно напали, не просто был в своем праве, уничтожая агрессора любыми доступными методами без попыток установления личности оного. Иное можно было бы вменить ему как тягчайшее преступление и преступную халатность на боевом посту. А за последнее наказания были предусмотрены на усмотрение начальства, причем вплоть до той же смертной казни.
«Как ни крути, всюду клин. Вот чего стоило этому идиоту просто взять и перебеситься? Ему-то на том свете уже все равно, а вот мне придется теперь расхлебывать последствия чужой глупости. Хотя что-то в глубине души и намекает, будто все обойдется, – тяжело вздохнул Олег, шагая туда-сюда в поисках гипотетических нарушителей и реальных улик случившейся схватки. Последние оперативно исчезали в его карманах, чтобы позднее оказаться уничтоженными… Или предъявленными следствию. Инвалид пока не смог окончательно определиться с решением. – Черт, поляки бы, что ли, напали? Хоть сразу бы исчезли все вопросы ко мне…»
Отчаянная пальба, раздавшаяся не так уж и далеко, заставила парня сбиться с шага и немедленно залечь прямо в снег. Над головой пронеслась небольшая летающая лодка, с борта которой громко жахнули по видимым только канонирам целям орудия. И с земли им ответили. Луч режущего глаза белого света сбил малоразмерный летательный аппарат, просто разрезав его на две части. Правда, на этом все зрелищные моменты и кончились. В дальнейшем до Олега долетал только шум оживленной перестрелки. Судя по звукам, тревожная группа столкнулась с примерно равным ей по численности и вооружению противником… И тот продержался не меньше полутора минут, прежде чем проснулись, вооружились и выскочили из своих комнат наружу старшие офицеры крепости.
«Нет, кажется все же не поляки, – решил Олег, подойдя к краю крыши и рассматривая крайне любопытное зрелище. Зрелищем являлась главная ведьма крепости, одетая лишь в комплект черного ажурного белья и какой-то легкомысленный халатик. Последний при каждом движении распахивался, обнажая то доходящие до середины бедер чулки с подвязками, то туго затянутую в просвечивающий шелк грудь. Расстояние, правда, слегка мешало по достоинству оценить качество тела высокопоставленной волшебницы, но фантазия молодого парня с достатком искупала несовершенство единственного глаза. Да к тому же, скорее всего, безбожно льстило женщине, ставшей объектом его внимания. В данный момент почти обнаженное начальство рвало и метало останки тех двух десятков идиотов, которые открыли стрельбу по тревожной группе.
Арестантов, которых точно не ожидало ничего хорошего, уволокли куда-то в казематы. Выбравшиеся из донжона старшие офицеры, которые в общем-то и задавили все их сопротивление, тоже удалились восвояси. Только двое или трое из них задержались у ничем не примечательного с виду участка плаца и начали отчего-то над ним колдовать, временами вызывая цветные вспышки и снопы искр. В результате Олег остался на выделенном ему участке крыши один. Никаких вопросов к нему ни у кого не возникло. Во всяком случае, пока. Возможно, визит следователей состоится потом, когда и если служба безопасности не сумеет связать сгоревшего в охранном периметре человека с теми, кого они сейчас повязали. Еще немного потоптавшись по снегу, парень уселся прямо на то место, где его пытались утопить в камне. Следы мощного боевого заклинания здесь выветрились бы и сами… Денька через два-три, за которые их мог бы кто-то заметить и заинтересоваться. Однако магов-медиков в числе прочего учили и рассеивать подобные отголоски волшебства, чтобы они не мешали накладывать на пациента новые чары. Процесс не отличался сложностью и был сродни неглубокой медитации или вождению автомобиля и позволял при желании заниматься и совершенно посторонними вещами. Тем более что ошибка или грубая неточность в данном случае не несли с собой никаких неблагоприятных последствий, поскольку камень не мог в результате них стать еще более мертвым или хотя бы разрушиться.
«Что ж, почитаем, раз спать нельзя. – Олег порылся во внутренних карманах одежды и достал оттуда один из научно-магических журналов, к которым он после получения звания целителя второго ранга получил доступ. В гарнизонной библиотеке имелись экземпляры парочки основных печатных изданий этой ветви магической науки. И их даже соглашались выдавать на руки. Впрочем, не похоже, будто подобные источники знаний пользовались высоким спросом из-за своей специфичности. Во всяком случае, тираж всего в три с половиной сотни экземпляров на это прямо намекал. Объяснялось это просто. Свои секреты публиковать не рвался ни один чародей, а помещать в свои печатные издания общедоступную информацию редакторы все же стеснялись. – Хм, подрегулировать реакцию зрительных колбочек на свет или все же попробовать полноценный светляк запустить?»
Слегка поколебавшись и выбрав все же вариант с улучшением своей светочувствительности до уровня полноценного ночного зрения, Олег приступил к чтению. Данный номер журнала «Вестник магической медицины» он выбрал из-за наличия в нем статьи, проливающей свет на одну из самых интересных для него в данный момент областей. Химерологию человека, несущего в своей крови наследие гипербореев. Трофейные учебники и конспекты по какой-то причине уделяли три четверти своего внимания именно вопросам изменения людей. И если пролистать разделы с заражением оных специально модифицированными червями или насекомыми, промыванием низкоквалифицированным рабам мозгов и превращением их в неспособные устать живые машины или сотворением из обычных женщин непрестанно жаждущих секса самок с повышенным болевым порогом, то открывалось довольно много интересного. Повышение прочности костей, возможность регулировать химический и энергетический баланс за счет работы с внутренними железами и, самое вкусное для инвалида, пересадка и приживление чужих частей тела в нужное место. Причем практически любое. Если простые целители только восстанавливали ранее имевшийся у организма потенциал, то опытный химеролог скорее обходился с живыми тканями как с конструктором. И прорастить от впихнутого в пустую глазницу новенького органа зрения нервы в обход пораженных смарагдовым пламенем участков с их почти неизлечимыми повреждениями ауры для него было бы вполне посильней задачей. Вот только подходить с общеевропейскими мерками к славянам было для последних чревато серьезными проблемами. Хотя конечно же, как и любую преграду, их можно было преодолеть. И автор данной статьи даже давал примерное представление о том, как именно это сделать. Правда, в довольно своеобразной манере, балансирующей между оскорблением и сарказмом. Но обижаться на одного из лейб-медиков императорского двора было крайне вредно для здоровья. Он и сам по себе являлся далеко не подарком, а близость к монарху и вовсе ставила его едва ли не в разряд неприкасаемых.
«Многие указывают на факт чрезвычайно плохой совместимости потомков гипербореев с магическими мутациями как на показатель некой избранности. Они идиоты, чей усохший мозг можно было бы пересадить в череп краснозадой макаки без малейших шансов сделать несчастного зверька хоть капельку умнее. Да вы хоть знаете, сколько времени происходят изменения в энергетической структуре представителя славянской народности, если он по какой-то причине вдруг мутирует? От девяноста до ста двадцати секунд, после того как порог критериев, определяющих «нормального человека по меркам гипербореев», оказывается пройден! Так быстро перестроить организм невозможно. В принципе. Даже у мастеров метаморфизма на столь сложную трансмутацию без заранее подготовленного и много раз отрепетированного шаблона уйдет не меньше двадцати минут. А это значит что? Это значит, что в нас с вами подобные изменения заложены изначально. Генетически. Наши организмы с самого рождения развиваются так, чтобы при наступлении особых условий щелкнул невидимый простому глазу переключатель, делающий данную особь стерильной.