Четвертая мировая война

Маркос Субкоманданте Инсурхенте

Проблемы предыдущего периода автономных властей можно разделить на два типа; те, что были связаны с их отношениями с мексиканским и международным гражданским обществом, и те, что были связаны с их самоуправлением, то есть отношения с сапатистскими и несапатистскими общинами.

В отношениях с мексиканским и международным гражданским обществом, главная проблема заключается в том, что развитие автономных муниципалитетов, общин из которых они состоят и сапатистских семей, в них живущих, неравномерно. То есть, более известные автономные муниципалитеты (как например те, что были центрами уже не существующих Агуаскальентес) или те, что более доступны (расположенные ближе к городам или к которым есть дороги) получают больше проектов и больше поддержки. То же самое происходит и с общинами. Самые известные из них, и те, что находятся возле шоссе пользуются большим вниманием со стороны

«гражданских обществ».

В случае сапатистских семей, обычно бывает, что представители «гражданского обществ», во время посещения общин, работы над проектами или проживания в «лагерях по поддержанию мира», устанавливает особые отношения с одной или несколькими семьями общины. Логично, что благодаря их приглашению для участия в совместных проектах, подаркам и особому вниманию, у этих семей появляются преимущества над другими, хотя и те и эти являются сапатистскими. Кроме того, часто те, у кого из-за должности, занимаемой в общине, автономном муниципалитете, регионе или зоне больше контактов с гражданским обществом, получают больше внимания и всяческих «подарков», чем другие, что дает повод для обсуждения этого в общинах и не соответствует сапатистскому критерию «каждому по потребности».

Я хочу пояснить здесь, что речь идет ни о каких-то порочных связях, ни о том, что кто-то высокомерно назвал «антиповстанческой борьбой из благих намерений», мы говорим о нормальных для человеческих отношений вещах. Тем не менее, если мы сами не создадим противовеса для этих привилегированных отношений, они могут нарушить равновесие в общественной жизни.

Что касается отношений с сапатистскими общинами, принцип «править подчиняясь» применялся безо всяких исключений. Власти должны были контролировать выполнение договоренностей общин, их решения должны были сообщаться регулярно и «вес» коллектива, вместе с «глашатаем», действовавшим в каждой из общин, превращались в надежного контролера, уйти от взгляда которого очень сложно. Тем не менее, бывали случаи когда кто-то позволял себе нарушить эти правила и ступить на путь коррупции. Но обычно длилось это недолго. В общинах невозможно скрыть факта незаконного обогащения. Виновный наказывался тем, что его обязывали сделать коллективным и вернуть общине то, что он незаконно присвоил.

Если же коррумпировался, отклонялся от этих норм или, используя местный термин «становился безельником» кто-то из властей, он немедленно снимался с должности и заменялся другим. В сапатистских общинах должности властей никак не оплачиваются (в течение периода, когда кто-то занимает руководящий пост, община помогает ему в содержании семьи), воспринимаются всеми как работа в пользу коллектива и их занимающие постоянно меняются. Нередко коллектив назначает на эти должности в наказание за инертность или неучастие кого-то из своих членов в решении общих вопросов, например, когда кто-то регулярно отсутствует на общинных ассамблеях, его наказывают, назначая на должность муниципального агента или общинного уполномоченного.

Эта форма «самоуправления» (которую я здесь крайне резюмирую) — не изобретение или нечто привнесенное САНО. Она происходит из гораздо более давних времен, и когда родилась САНО, она здесь уже довольно давно действовала, правда, только на уровне каждой из общин.

И уже в результате быстрого роста САНО (который, как я уже объяснял, происходил в конце 80-х), эта практика с местного уровня, распространяется на региональный. Действуя, через местных (т. е. ответственных за организацию в каждой из общин), региональных (ответственных за группу общин) и зональных (ответственных за группу регионов) уполномоченных, САНО увидела, что те, кто не справлялись с работой, естественным путем заменялись другими. Хотя, поскольку речь шла о военно-политической организации, в этом случае окончательное решение принималось командованием.

Этим я хочу сказать, что военная структура САНО в некоторой степени «заражала» традицию демократии и самоуправления. САНО была, если можно так выразиться, одним из «антидемократических» элементов в прямых демократических отношениях общин (другой антидемократический элемент — это Церковь, но эта тема для отдельного разговора).

Когда автономные муниципалитеты начинают действовать, правительство самоуправления не только переходит с местного уровня на региональный, но и отрывается (в смысле тенденции) от «тени» структуры военной. САНО никоим образом не вмешивается в процесс назначения или снятия с должностей автономных властей и, исходя из того, что САНО принципиально не стремится ко власти, она только ограничивается контролем над тем, чтобы никто из военного командования

или членов Подпольного Революционного Индейского комитета не занимал никаких руководящих постов в общинах или автономных муниципалитетах. Те кто решают участвовать в автономных правительствах, должны полностью отказаться от организационных должностей внутри САНО.

Не буду долго распространяться по поводу функционирования Автономных Советов, у них в качестве поручительства своя собственная форма работы («своя манера», говорим мы), и немало национальных и международных «гражданских обществ» являются свидетелями их работы и сотрудничают с ними напрямую.

Тем не менее, я не хочу, чтобы из всего этого сложилось впечатление, что речь идет о чем-то совершенном и чтобы вы это идеализировали. «Править подчиняясь» на сапатистких землях — это лишь тенденция, не застрахованная от всяческих спадов-и-подьемов, противоречий и отклонений, но эта тенденция — ведущая. То, что она сработала в пользу общин, говорит тот факт, что им удалось выжить в тех экстремальных условиях преследований, запугивания и бедности, каких в мировой истории немного. И они не только выжили, автономные советы смогли, при фундаментальной поддержке «гражданских обществ», справиться с титанической задачей — создать материальные условия для сопротивления.

Ответственные за правление на повстанческой территории, без какой бы то ни было институционной поддержки и в условиях преследований и запугивания, автономные советы сосредоточили свою деятельность на двух главных аспектах — здравоохранении и образовании.

В сфере здравоохранения, они не ограничились строительством больниц и аптек (всегда при поддержке «гражданских обществ», не будем забывать об этом), но и сформировали собственных ответственных за вопросы по охране здоровья и проводят постоянные кампании по общественной гигиене и профилактике болезней.

Одна из этих кампаний чуть не закончилась для меня критикой на ассамблее (не знаю, известно ли вам, что значит быть критикуемым на ассамблее, если нет, могу лишь сказать что ад должен быть чем-то похожим) и попадением «под взгляд» общины (то есть, когда все на тебя смотрят, но этим взглядом, от которого мороз по коже, в общем, нечто вроде чистилища). Это было, кажется в Ла-Реалидад, я находился там временно и переночевал в одном из домов, которые есть у компас [144] для таких случаев. В этот день «комитет по здравоохранению» общины проверил туалеты каждого дома (была договоренность, во избежание распространения болезней, засыпать регулярно туалеты известью или пеплом). Разумеется, в нашем туалете не было ни извести, ни пепла. «Комитет по здравоохранению» мне сказал любезным тоном: «товарищ субкоманданте Маркос, выполняя договоренность общины мы проверяли туалеты и в вашем туалете нет ни извести, ни пепла, поэтому вы должны исправить это и завтра мы придем и проверим». Я начал что-то бормотать о срочной поездке, о хромоте моего коня, о незаконченных коммюнике, о перемещениях военных, о боевиках и не помню о чем еще. Члены «комитета по здравоохранению» терпеливо все это выслушали, и когда я замолчал только сказали: «это все, товарищ субкоманданте Маркос». Разумеется, на следующий день, когда «комитет по здравоохранению» вернулся, в туалете были пепел, известь, песок… не хватало только цемента, и то, лишь потому, что мне его не удалось найти, а то бы я просто залил навсегда этот злосчастный туалет цементом.

144

Компас — множественное число от компа, уменьшительное от компаньеро — товарищ

В области образования, на землях, на которых никогда не было ни школ, ни тем более, учителей, Автономные Советы (при помощи «гражданских обществ», я не устану напоминать об этом) построили школы, подготовили ответственных за образование и в некоторых случаях даже разработали собственные образовательные и педагогические программы. Учебники по обучению грамоте и книги с текстами составляются самими «комитетами по образованию» и ответственными за образование, при участии представителей «гражданских обществ», являющихся специалистами в этих вопросах. В некоторых из регионов (не во всех, правда), удалось добиться даже того, что девочки, традиционно отлученные от всех процессов познания, тоже начали ходить в школу. Несмотря на то, что женщин уже не продают и все они свободно выбирают себе мужа, на сапатистских землях все еще существует то, что феминисты называют «дискриминацией по половому признаку». Так называемый «революционный закон о женщинах» еще весьма далек от выполнения.