Четвертая могила у меня под ногами
Шрифт:
А еще я знала, что миссис Лоуэлл никак не причастна к смерти того мальчика и к тому, как долго скрывали эту трагедию. Ее удивление было искренним.
Арта сломили вести о смерти Харпер. Он закрылся в комнате наверху, но даже толстые стены особняка Лоуэллов не могли остановить волны мучительной боли, льющейся из него нескончаемым потоком.
А я стояла в ванной, борясь за каждый вдох среди осколков разрушенной семьи. Их страдания были только началом. Мне до сих пор не разрешили увидеться с мистером Лоуэллом, но я чувствовала, как его боль густым туманом стекает по лестнице.
–
Я повернулась к Харпер. Она стояла у окна, наблюдая за рабочими, которые перекапывали землю, и за дюжиной офицеров, окруживших обнесенную лентой территорию.
– Я должна уйти, иначе потом не смогу, - сказала она.
Эмоции живых людей я чувствую, а призраков – нет. По крайней мере до тех пор, пока они не решают перейти через меня. Однако лицо Харпер выражало такие муки, что мне не нужно было чувствовать ее эмоции. Она посмотрела вверх, на второй этаж, и я поняла, что она беспокоится об Арте.
– Он тебя любит, - сказала я.
Она удивленно посмотрела на меня, а потом печально улыбнулась. Какая же она красавица!
– Он сказал мне, что именно с ним ты созванивалась, когда исчезла на три года.
Харпер кивнула:
– Мы все время поддерживали связь. Несколько раз он даже прилетал ко мне на остров.
– Почему же вы не были вместе по-настоящему? – спросила я.
– Мы были. В некотором роде. Когда я вернулась, Арт настаивал, чтобы мы поженились. Но я не могла закрыть глаза на то, что в глазах общества мы были братом и сестрой. Я причинила ему много боли, сказав, что хочу подождать.
– Мне очень жаль.
Если я чему и научилась за эти три дня, так это тому, что семья – самое важное в жизни.
Харпер пошла ко мне. В ее взгляде отчетливо читалась целеустремленность. В последний раз взглянув наверх, туда, где был Арт, она перешла. Я не увидела ни боли, ни страха, от которых она страдала все эти годы. Не увидела, как над ней издевались и через какой ад ей пришлось пройти в лечебнице. Я увидела, как отец берет ее на руки и садит себе на плечи, а она показывает ему дорогу между деревьями позади дома. Я увидела собаку – золотистого ретривера по кличке Спорт, которые лизал ей пальцы на ногах, а она хохотала от щекотки. Я увидела их первый с Артом поцелуй. Харпер тогда училась в старших классах. Она наблюдала, как Арт играет в баскетбол на площадке. Он получил травму, и его унесли в раздевалку, а она поспешила за ним, чтобы узнать, как он. Увидев его на носилках, она испытала чистый ужас и едва не грохнулась в обморок, заметив огромную шишку у него на руке – кость пыталась прорваться сквозь кожу. Другой рукой он закрыл глаза, чтобы никто не видел, как ему больно. Харпер бросилась к нему и не успела понять, что происходит, как Арт притянул ее к себе за голову и прижался губами к ее губам.
Это было последнее, что я увидела, перед как Харпер совсем ушла.
Романтика и муки утраченной любви всегда выбивали меня из колеи. Вволю нарыдавшись, я решила, что уже могу встретиться лицом к лицу с миром. И плевать, что у меня опухли глаза под стать опухшему подбородку. Выйдя из ванной, я попросила какого-то офицера отвезти меня домой. В ближайшие несколько недель хлопот у Лоуэллов
Судя по воспоминаниям Харпер, он ненавидел шоколад, однако я решила не держать на него за это зла. Идеальных людей не бывает.
И все-таки как можно не любить шоколад?
Уже залезая в машину офицера, я услышала знакомый женский голос:
– Чарли Дэвидсон!
Выпрямившись, я повернулась к агенту Карсон, которая шла ко мне по подъездной дорожке. Само собой, ФБР не осталось бы в стороне.
– Привет, агент Карсон.
Однако ответить она не успела, потому что появился дядя Боб:
– Уезжаешь?
– Ага. Дядя Боб, ты же помнишь специального агента Карсон?
Она пожала ему руку:
– Детектив, у вашей племянницы настоящий талант раскрывать давно остывшие дела.
Диби гордо улыбнулся:
– Так и есть.
– Как всегда, я под впечатлением, - сказала она мне. – Когда-нибудь вы поделитесь со мной своими секретами.
– Что ж, я могу все рассказать, но тогда мне придется вас убить.
– Справедливо. Я хотела узнать, не посмотрите ли вы на парочку дел. Одно очень старое и до сих пор не раскрыто, а второе – это лично для меня.
Я пожала плечами:
– Не вопрос, если только вы не будете возлагать на меня слишком большие надежды.
– Мои надежды под жестким контролем.
– Тогда везите документы ко мне… - я собиралась сказать «в офис», но вдруг вспомнила, что офиса у меня больше нет. – Ко мне домой.
– Или к ней в офис.
Я резко развернулась и увидела папу. Он подошел и встал рядом с дядей Бобом. Выражение его лица было робким, но полным надежд. Должно быть, ему позвонил Диби, когда узнал, что у меня имеется парочка боевых ранений. Однако я не знала, могу ли сейчас нормально общаться с папой. У меня болело сердце. И голова. К тому же глаза были на мокром месте, еще и опухшие.
Папа засунул руки в карманы и спросил:
– Ты как?
Интересно, что наплел ему Диби.
– Лучше не бывает.
– Вот и хорошо. Я возвращаю тебе офис. Иллюзия того, что я могу за тобой приглядывать, как бы смешно это ни звучало, даст мне хоть капельку покоя. Можешь сколько угодно метать в меня глазами молнии, кривляться у меня за спиной и ненавидеть меня до скончания веков, но если тебе захочется поговорить, то я рядом. Обещаю: больше не буду тебя осуждать и строить планы без твоего ведома.
Я оглянулась на здоровенный особняк Лоуэллов.
– Если бы я кривлялась, папа, то точно не у тебя за спиной.
Он кивнул:
– На этих выходных помогу тебе перенести вещи.
Агент Карсон с любопытством приподняла брови:
– Замечательно. Тогда до понедельника я привезу материалы. Идет?
– Похоже на план, - отозвалась я и залезла в машину.
Папа хотел отвезти меня домой. Я чувствовала, как сгустился воздух от его желания побыть рядом со мной, но этот торт мне придется есть по кусочку за раз. И тут я подумала о Харпер. О ее воспоминаниях об отце и кажущемся безразличии мачехи. Что-то мне подсказывало, что когда-нибудь мы с папой снова станем лучшими друзьями.