Четвертая могила у меня под ногами
Шрифт:
***
Раз уж я была неподалеку, то перед следующим пунктом назначения решила повидаться с Харпер. Я вошла в салон через черный ход под жужжание машинки. Наверное, кто-то работал со знакомым или другом, потому что до открытия оставалось еще несколько часов.
Пари я нашла за столом.
– Привет, подруга. Как там Харпер?
– Ты что натворила? – рявкнула она, возясь с солнцезащитными очками.
– Ничего. – Я решила, что, пока есть шанс, надо прикидываться невинной овечкой. – А что? Что я могла натворить?
Надев
– Сиенна уехала. Вернулась в Новый Орлеан.
Я попятилась, подняв руки:
– Ничего мы не делали. Ей нравилась ты, а не я.
– Она пришла вчера, вся тряслась от страха. Сказала, что ты не та, за кого себя выдаешь. – Даже сквозь очки я чувствовала ярость в ее взгляде. – Как она узнала?
Я не могла не заметить улыбку Тре, пока тот набивал осьминога на спине какого-то студентика. Рисунок был потрясающим. Позади осьминога находился целый лабиринт паровых механизмов. Шестеренки и винтики работали сообща, чтобы двигать стрелки огромных часов на левой лопатке. Но улыбался Тре вовсе не из-за своей работы. Блин, иногда до меня действительно туго доходит. Парень по уши влюблен в Пари. Само собой, он в восторге, что Сиенна испарилась.
Я потащила Пари туда, где нас никто не услышит.
– Папа пытался меня пристрелить. Я пригнулась. Вот и все.
– Твой отец пытался тебя пристрелить?!
– Всего лишь дважды.
Она удрученно опустила голову:
– Между нами с Сиенной была особая связь. Я даже думала, что она может оказаться той самой.
– Ты провела с ней всего день.
– Зато какой! – огрызнулась Пари.
– А ты никогда не думала о том, чтобы поискать поближе? – поинтересовалась я.
– В смысле среди родственников? К такому обычно относятся, мягко говоря, с неодобрением.
– Нет, прямо сейчас поближе, - я кивнула на Тре, который набивал тень от щупальца.
Поначалу ее лицо исказилось от отвращения. А потом она, видимо, передумала. Я почти слышала, как скрипят шарики и ролики у нее в голове, когда она заглянула за угол, чтобы еще раз взглянуть на Тре.
– А он ничего.
– Еще бы.
– Но он же… ну не знаю, кобель.
– Кто бы говорил. Минуточку! – Я наградила ее понимающей улыбкой. – Ты боишься конкуренции.
– Ничего подобного.
– Еще как.
– Нет.
– Да.
– Босс! – радостно крикнул Тре. – Если вы там закончили обсуждать, какой я офигенный, то твой клиент уже решил по поводу цвета.
Пари выпрямилась:
– Все, мне пора. Передай от меня привет Харпер.
– Будет сделано.
Я пошла в комнату, где жила Харпер, но ее там не было. Я прочесала каждый уголок салона, но все без толку. Черт, у меня заканчивалось время.
***
Надо признать, при первой нашей встрече миссис Бичер мне немного помогла, поэтому я решила опять с ней поговорить, только на этот раз о том, какой стала Харпер после возвращения от бабушки с дедушкой. Остановившись у ее дома, я снова восхитилась фиолетовыми цветами и постучала в дверь. Из головы никак не шли мысли о том, куда могла подеваться Харпер.
Миссис Бичер открыла деревянную дверь,
– Здравствуйте, это снова я, - поздоровалась я и по-дурацки помахала в знак приветствия. – Можно задать вам еще несколько вопросов?
Миссис Бичер оглянулась через плечо:
– Я обедаю.
– Обещаю, это займет не больше минуты.
Поджав губы, она кивнула. Сегодня на ней были серое платье под цвет волос и глаз и бледно-желтый передник.
– Супер, большое вам спасибо. Во время медового месяца родителей Харпер жила у бабушки с дедушкой. Может быть, вы помните что-нибудь странное после ее возвращения? Не показалось ли вам, что ее могли обидеть? Или напугать? Что угодно, что вы могли бы счесть необычным. – Я достала блокнот на случай, если она даст мне какие-нибудь сочные лакомые кусочки. Все ведь знают: самые лучшие лакомые кусочки всегда сочные.
– Ничего особенного, - пожала плечами миссис Бичер и задумалась. – Каждый вечер она возвращалась домой, ужасно обгорев на солнце, потому что целыми днями играла во дворе с соседскими детишками. Если не считать этого, она прекрасно проводила время. Ей нравилось жить у бабушки с дедушкой.
Я тоже задумалась, потом провела языком по нижней губе и удивленно переспросила:
– Возвращалась домой? То есть вы были там? Жили с ней в одном доме?
Губы миссис Бичер растянулись в такой фальшивой улыбке, будто ей неудачно сделали подтяжку лица. И до меня вдруг дошло, что каждое ее движение предельно продумано, а каждое выражение лица тщательно отрепетировано.
– Совершенно верно. Я полагала, вам об этом известно.
– Нет. Никто об этом не упоминал.
Неужели кто-то и правда может относиться к обслуживающему персоналу так, будто этих людей попросту не существует?
От женщины передо мной пошла волна напряженности, и я поняла, что, возможно, неверно определила источник ее страха. Мне казалось, она боится со мной говорить из-за миссис Лоуэлл. Из-за того, что могла сделать миссис Лоуэлл с самой миссис Бичер. Я и представить не могла, что…
Нет, нельзя делать поспешных выводов. Во-первых, у меня это откровенно плохо получается, а во-вторых, миссис Бичер на вид – просто милейшая старушка. А милые старушки детей не преследуют. Не мучают их и не запугивают без всяких на то причин. Да и вообще, что это должна быть за причина, чтобы издеваться над пятилетним ребенком?
Я решила, что пора разыграть мой туз и посмотреть, какие карты у нее в руках. Секунду помолчав, я сказала:
– Два дня назад, когда я разговаривала с Харпер, она ни словом не обмолвилась о том, что вы были тогда с ней. Так значит, ничего особенного вы в то время не заметили?
В тот самый момент, как я произнесла эти слова, эмоции внутри миссис Бичер слетели с катушек, как будто я только что сорвала джекпот на игровом автомате. Однако сама она оказалась настоящим профессионалом. Выражение ее лица оставалось бесстрастным. Чувства, которые бурлили под внешним спокойствием, напоминали мне летний ураган, за которым наблюдают из безопасного укрытия.