Четвертый Дюранго
Шрифт:
Когда он вышел, мэр повернулась к шефу полиции и мягким успокаивающим движением положила ему руку на плечо.
— Поедем, Сид. Тут ты ничего больше не сделаешь.
Не обращая на нее внимания, Сид продолжал глядеть на противоположную стенку.
— Тедди все это сделал, чтобы заставить тебя кинуться за ним. И чтобы у него появилась возможность подстрелить тебя.
Он посмотрел на нее.
— Кто ему сказал, Б.Д.?
— Что сказал?
— О моей коллекции… этих вещичек.
— Она не представляла собой секрета.
Форк упрямо покачал головой.
— Кто-то ему
— Может, у него есть напарник, — предположила Хаскинс. — Может, кто-то из жителей города.
— Накрыв Тедди, я займусь его напарником.
Келли Винс припарковал синий «Мерседес» на задах «Кузины Мэри» в 2.45 в понедельник, Четвертого июля, точно в соответствии с инструкциями Парвиса Мансура. Первым из машины вышел Винс. Затем последовал Джек Эдер, который остановился, опираясь на тросточку и осматривая парковку у ресторана, где стояла лишь двухдверная «Акура» Мансура.
Винс и Эдер направились к задней двери, обшитой стальными листами. Едва они оказались перед ней, на пороге возник Парвис Мансур, демонстрируя нервное возбужденное выражение лица; он был облачен в плотную дорожную куртку.
— Верхней одежды на вас нет, — вместо приветствия сказал он. — Отлично.
— Как и было сказано, — бросил Винс.
Смерив взглядом черную тросточку Эдера, Мансур спросил:
— А внутри, небось, клинок?
Эдер протянул ему тросточку:
— А вы поверните ручку вправо, только не влево.
Следуя указанию, Мансур повернул ручку, улыбнулся при виде пробки с серебряным колпачком, вытащил ее, приподнял тросточку и втянул в себя густой аромат.
— Бурбон, верно?
— Для укрепления нервов.
Мансур привел тросточку в прежний вид и вернул ее Эдеру.
— Вы, наверно, первым делом хотите осмотреть комнату для покера.
— Только мы одни, — сказал Винс.
— Да, конечно. Только вы наедине.
Помещение почти полностью отвечало описанию Сида Форка. Здесь стояли семь столов для игры в карты, покрытых зеленым сукном. Рядом с ними выстроились удобные мягкие кресла. Здесь же размещались три кожаных дивана (а не два, как показалось Форку), причем достаточно велики, чтобы прикорнуть на них; большой холодильник фирмы «Дженерал электрик» с морозилкой для льда; тостер, буфет, полный тарелок, стаканов, рюмок и бокалов; длинный узкий стол, на котором, скорее всего, раскладывали холодные закуски и несколько телефонных аппаратов; окон в комнате не было.
— Как насчет туалета? — поинтересовался Эдер.
Винс кивком показал на дверь в дальнем конце комнаты.
— Давай проверим.
Ванная была достаточно велика, чтобы дать место писсуару, унитазу, раковине и металлической колонке душа, которая затягивалась зеленой прорезиненной занавеской, скользившей на круглых пластмассовых кольцах цвета слоновой кости. Винс отодвинул занавеску в сторону и, приглядевшись, обратил внимание, что пол тут цементный, с металлическим желобом стока. Пройдя за занавеску, он взялся за ручку холодной воды и, повернув направо, резко отдернул руку, словно опасаясь струи воды. Но она не появилась.
— До чего ты подозрителен, — сказал Эдер.
— Интересуюсь, —
Они пустили его в ход, когда спустились по пролету деревянных ступенек из необструганных сосновых досок. Перил вдоль марша не было. Лестница вела в небольшую комнатку с цементными стенами и полом. В ней стояли пара деревянных скамеек, переносной химический туалет, запечатанная пластиковая бутылка с питьевой водой «Эрроу-хед», две металлических кружки — и больше ничего.
Винс небрежно обвел лучом фонарика по потолку и по всем четырем углам.
— Отсюда не убежать, — заметил Эдер.
— Нет.
— Давай-ка выбираться.
Когда они вернулись наверх, то услышали слабое чириканье телефона. Винс снял трубку и бросил:
— Да.
— Это Мансур. Я звоню из отдельного кабинета для обедов. Один из этих телефонов и тот, что в кабинете Дорра, будет нашим каналом связи. В случае необходимости мы можем организовать диспетчерское совещание, хотя сомневаюсь, чтобы в этом возникла необходимость.
— Что с сейфом? — спросил Винс.
— Он открыт и совершенно пуст.
— Дал ли о себе знать человек с деньгами?
— Пока нет. Но у него еще есть пять минут. После того, как он прибудет и я пересчитаю деньги, я запираю их в сейфе, вручаю ему ключ от комнаты и отбываю.
— И вы ему сообщите, что мы в ней заперты? — спросил Винс.
— Да. Конечно.
— Мы к этому не готовы. По крайней мере, пока.
Мансур глубоко вздохнул.
— Вы не должны забывать, мистер Винс, что я якобы заманил вас сюда под предлогом игры в покер. Как предполагается, я действую в роли агента Б.Д. и Сида Форка, которые готовы продать вас тому, кто доставит деньги. И чтобы наш маленький спектакль производил убедительное впечатление, я не могу позволить вам и мистеру Эдеру шататься по холлу, не так ли?
— Парвис.
— Да?
— А что, если у него не будет с собой денег?
— Тогда я готов защищаться. Что, конечно, придется сделать и вам. — Наступила короткая пауза, которая завершилась словами Мансура: — Простите, что прерываю разговор, но он уже прибыл.
После того, как на другом конце наступило молчание, Винс повесил трубку и повернулся к Эдеру.
— Он на месте.
— А мы заперты.
— Хочешь выпить? — спросил Винс.
— Нет. А ты?
— Нет.
— Пара врунов.
Теодор Контрэр, который порой называл себя Тедди Джонсом или Смитом, вошел в отдельный кабинет «Кузины Мэри», одетый по случаю дня Четвертого июля в форму ветерана Вьетнама. На нем был камуфляжный комбинезон, парашютные ботинки, маскировочный берет, а на сгибе его правой руки лежало оружие, запрещенное законом, неизменный М-16, дуло которого смотрело на Мансура.
— Вы Парвис, точно?
— Да, я Парвис.
— Где Эдер и Винс?
— А где, я должен спросить, деньги?