Четвертый крестовый поход

Филипс Джонатан

ГЛАВА 12

«Наше чрезмерное несогласие не оставило места человеческим чувствам»

Убийство Алексея IV и сползание к войне. Начало 1204 года

В начале 1204 года Мурзуфл перешел к действиям против крестоносцев. «Devastatio Constantinopolitana»отмечает, что 7 января из города выехал греческий конный отряд, направившийся к западной армии. Навстречу ему вышел маркграф Монферратский, который разбил отряд наголову, убил или взял в плен нескольких представителей византийской знати, потеряв при этом двух рыцарей и одного оруженосца. Никита Хониат описывает то же происшествие, подчеркивая при этом, что Мурзуфл был единственным представителем византийской знати, дерзнувшим нарушить запрет Алексея на подобные действия. Неудивительно, что его отвага принесла народную популярность — хотя среди битвы лошадь Мурзуфла поскользнулась и пала на колени. Она могла придавить всадника, и, захвати или убей

его крестоносцы, византийцы были бы уничтожены полностью. К счастью для Мурзуфла, несколько молодых лучников оценили положение и быстро направились на помощь своему руководителю, дав ему возможность спастись. [491]

491

DC, Sources, 219; NC, 307.

Пока всадники бились неподалеку от Влахернского дворца, венецианцы вывели свои корабли и курсировали по Золотому Рогу, грозно проходя мимо стен, выходящих на Мраморное море. Они осматривали береговую линию и захватывали все, что могли. Сухопутные и морские силы крестоносцев снова действовали в тесном сотрудничестве, и греки ничего не могли противопоставить их объединенным усилиям.

Отбив византийцев, в качестве кары за нападение крестоносцы предприняли рейд по окрестностям лагеря, отстоявшим от него на два дня пути. Подобные опустошительные экспедиции были весьма нередким явлением в Западной Европе. Их целью было нанесение максимального ущерба землям противника и захват всевозможных трофеев, будь то пленники, стада или ценности. Отряды не вступали в настоящие сражения — они служили для того, чтобы разрушить экономику и сломить настрой противника, показав злополучным жертвам, что их покровитель не может достойно защитить их. В «Devastatio Constantinopolitana»высказывается предположение, что эти действия послужили последней каплей для тех, кто питал неприязнь к бывшим союзникам Алексея. В городе возникло стремление избавиться от человека, по милости которого стены Константинополя были окружены варварами. [492]

492

DC, Sources, 219-20.

Вряд ли именно опустошительная экспедиция спровоцировала убийство Алексея — но, вероятно, она привела к окончательному неприятию его правления. Никита Хониат пишет, что 25 января 1204 года толпа, «словно кипящий котел, готовый выплеснуть ненависть к императорам», собралась у Святой Софии и заставила синод, собрание епископов и духовенства, избрать нового правителя. С них довольно было смотрящего на Запад Алексея. Поскольку Исаак все больше терял рассудок и не мог служить серьезным претендентом, народ хотел получить императора по своему выбору.

Никита Хониат присутствовал на собрании в качестве видного сановника и признанного оратора и описал проклинающую Алексея толпу, требовавшую назвать имя его преемника. Однако Никита и его товарищи проявили большую дальновидность. Они понимали, что такое действие снова воссоединит Алексея и крестоносцев, и опасались, что уроженцы Запада используют военную силу для защиты своего ставленника. Синод и духовенство долго уходили от решения в надежде, что настойчивость толпы спадет, но их ждало разочарование. Никита прослезился, провидя грядущие бедствия. Из рядов византийской знати выдвигалось одно имя за другим, но ни один не был признан достойным. Наконец после трехдневного обсуждения синод и народ остановились на кандидатуре некого Николая Каннавоса — злополучного молодого человека, который против его воли и был провозглашен императором 27 января. [493]

493

NC, 307-8.

Алексей пришел в смятение, узнав о появлении еще одного императора. Теперь, когда у оппозиции появился номинальный лидер, он опасался военного переворота и, как и предвидел Никита Хониат, снова обратился к крестоносцам в поисках помощи. Несмотря на неприязнь между греческим населением и крестоносцами, император и уроженцы Запада все еще могли найти точки соприкосновения в противостоянии огромной возбужденной толпе жителей Константинополя, уже ненавидящей и Алексея, и крестоносцев. Алексей просил крестоносцев изгнать Каннавоса. В обмен, как сообщается в написанном в мае 1204 года письме Балдуина Фландрского, он передавал крестоносцам весь Влахернский дворец как гарантию выполнения своих обещаний. Передача императорской резиденции была поразительным жестом, показывающим всю степень отчаяния Алексея. Для попытки умиротворения своих неприятелей он избрал в качестве посланца Мурзуфла, и тот доставил предложение в лагерь крестоносцев. Хотя большинство рыцарей относились к Алексею пренебрежительно, они понимали, что, нуждаясь в них, он будет по-прежнему снабжать армию продовольствием. Кроме того,

он мог возместить моральный и финансовый долг крестоносцам с гораздо большей вероятностью, чем любой другой византийский император. По этим причинам, а также из-за уверенности, что напористый антизападный режим может добиться успеха, было решено оказать просимую помощь.

27 января Бонифаций Монферратский направился в город к Алексею, чтобы обсудить дальнейшие действия. По описанию Балдуина Фландрского, император высмеял маркграфа и отказался выполнить собственные обещания. Такой поворот событий кажется маловероятным, учитывая, что предложение исходило от Алексея, который должен был понимать, что выполнение обещаний было необходимым для получения помощи крестоносцев. Балдуин, возможно, намекает на характер Алексея. Никита Хониат дает более реалистическое описание этой важной встречи, в ходе которой было решено, что крестоносцы должны вступить в императорский дворец, чтобы изгнать Каннавоса и избравшую его чернь. [494]

494

NC.308.

Именно это решение предопределило падение Алексея. Требования крестоносцев были настолько противоположны чаяниям жителей Константинополя, что у императора не было вообще никакого выбора — что бы он ни сделал, одна из враждующих сторон попыталась бы его устранить. В конченом счете более серьезная угроза исходила со стороны византийского двора. Большая часть придворных не хотела восстановления отношений с крестоносцами, стремясь, напротив, к их изгнанию. Избрание Николая Каннавоса было одним из проявлений этих чаяний, но теперь в качестве лидера антизападного течения выступил Мурзуфл, выходец из высших слоев византийской знати, который был некогда освобожден по просьбе крестоносцев и только что выступал в качестве посланца Алексея.

И Никита Хониат, и Балдуин Фландрский подтверждают, что именно предложение Алексея разместить крестоносцев во Влахернском дворце побудило Мурзуфла обвинить императора и призвать к его свержению. [495] Робер де Клари приписывает Мурзуфлу более активную роль, отмечая его обещание в случае избрания его императором избавиться от крестоносцев через неделю. Греческая верхушка согласилась, и заговорщики начали действовать. Мурзуфл решил, что присутствие крестоносцев в стенах Константинополя поставит его в столь выгодное положение, какого недоставало выбранному народом Николаю Каннавосу. Первым делом он обезопасил сокровищницу, пообещав приставленному к ней евнуху любые титулы. Затем он собрал Варяжскую дружину и рассказал им о том, что Алексей собирается вновь ввести крестоносцев в город. Он напомнил, насколько такие действия неприятны грекам, а дружина, несомненно должна поддерживать народные стремления. Логика была неумолима: Алексея необходимо устранить.

495

Innocent III, Sources, 102.

В ночь с 27 на 28 января, пока молодой человек спал в своих покоях, Мурзуфл и дворцовая стража прокрались в его комнату, окружили кровать, вытащили Алексея и бросили его в темницу. Никита приводит подробное описание измены, дополняя предательство Мурзуфла его двуличностью. Хронист описывает Мурзуфла, вбегающего в императорскую опочивальню, чтобы сообщить Алексею об ужасном восстании. Представители семьи Ангелов, толпа и Варяжская дружина ломают ворота дворца, намереваясь растерзать императора за его тесную связь с крестоносцами. В полусонном состоянии Алексей попытался оценить степень опасности. Он обратился за спасением к Мурзуфлу, единственному, кто казался все еще верным ему. Придворный накинул на молодого человека одежду, и они вместе выскользнули из комнаты к одному из павильонов дворцового комплекса. Император не переставал изливать благодарности на своего спасителя. Возможно, именно в этот момент Мурзуфл открыл свои истинные намерения.

Целью его лжи было быстро и бесшумно вывести Алексея из опочивальни. Теперь, внутри дворцовых помещений, император был в его власти. Молодой человек пошатнулся, осознав предательство Мурзуфла, и стражи повлекли его в темницу, где ноги его заковали в оковы.

Претендент на престол возложил на себя императорские знаки отличия, надев алые баскины (высокие башмаки длиной до икры), символизировавшие его звание, и провозгласил себя правителем. Через несколько часов он был коронован в Святой Софии, став четвертым императором, находящимся на данный момент в Константинополе. Несомненно, из всех четырех он обладал самой сильной властью. ^{41} Значительная часть могущества человека, оказавшегося на вершине политической или гражданской жизни, происходит из-за уникальности такого положения. В христианском мире было множество царств, но лишь две империи — Германская и Византийская. Когда высочайший титул одновременно имеет не один человек, то титул этот обесценивается. Четверо, одновременно носившие его, были нелепостью, которая показывала почти полный распад императорского достоинства.