Четвертый позвонок
Шрифт:
Джоан слушала очень внимательно, но не Джерри, а радио. Наконец она воскликнула:
– Джерри! Тише! Это поет Бинг Кросби, разве ты не слышишь?
Джерри начал отступать к выходу. Бинг Кросби пел последнюю музыкальную новинку: "Любовь моя горит в ночи Арабистана..." Джерри вспомнил, что арабские женщины не имели права видеть своего супруга до свадьбы. В Америке наоборот: женщины очень редко видят своих мужей после свадьбы.
Бинг закончил песню и предусмотрительно уступил место диктору для рекламы лучших в
– Ах, какой мужчина! Изумительный!..
В это время Джоан заметила Джерри, стоявшего в дверях в полной походной готовности.
– Куда это ты собрался?
– спросила она удивленно.
– Ты разве не думаешь готовить ужин?
Джерри не шелохнулся и не произнес ни звука. Джоан продолжала в упоении:
– Скажи, разве ты не влюблен в голос Бинга? Он мировой король пения. У него настоящий ирландский тенор. Ирландцы славятся на весь мир как лучшие певцы. О боже, как я люблю Бинга!
Джерри молчал. Он вновь обнаружил в своем образовании огромную брешь целую пропасть, на дне которой пели ирландские теноры. Он медленно подошел к жене и сказал бесцветным голосом:
– Джоан, нам нужно с тобою разойтись.
– Разойтись! Из-за чего?
– удивилась Джоан.
– Из-за того, что мы муж и жена. И потому, что мы совершенно не подходим друг другу. У меня страшно тяжелый характер.
Джоан забыла свою боль, вскочила с постели и бросилась на шею мужу. Джерри был теперь начеку, опасаясь, что рука жены невзначай опять скользнет в его карман.
– Нет, Джерри, ты вовсе не тяжелый, - говорила Джоан.
– Том и Эрол были гораздо тяжелее тебя. Они не понимали меня совершенно, хотя и родились, как я, в Америке. Их, наверно, раздражало то, что я так умна. Хотя мой отец был только фермер, он постарался дать мне образование. И Чарльзу тоже.
Рука Джоан тихонечко направилась в карман мужа. Но Джерри помешал этому движению, схватив жену за оба запястья. Глядя ей прямо в глаза, он печально произнес:
– Джоан, ты слишком хороша для меня. Я просто очень низменная натура. Почти всю жизнь я сидел в тюрьме.
– Джерри, милый, это же ничего не значит! И Чарли тоже сидел в тюрьме два раза. Да и Эрол! Он тоже был в тюрьме. За какую-то аморальность, кажется, а может - за воровство. Я уже не помню точно. Ах, Джерри, как я сейчас люблю тебя!
– Я совершил тяжкие преступления, - продолжал Джерри мрачно.
– Я гангстер.
– О-о, я обожаю гангстеров! Они такие смелые и сильные! Они не бояться даже смерти.
– Вот то-то и оно. А я боюсь...
– Тебе пока нечего бояться. Недели две по крайней мере. Мне нужно скорее поговорить с Чарльзом.
– О чем?
Джоан запнулась и не знала, что отвечать. Джерри почти грубо оттолкнул ее и сказал леденящим душу голосом:
– Актриса!
Джоан быстро обрела равновесие:
–
– Да, это так. Оно такое же твердое и желтое. Теперь его не возьмет и бриллиант. Ты сообщница в преступлениях своего брата. Сначала вы навязали мне чудовищно огромную страховку, а сейчас планируете несчастный случай и мою неожиданную гибель.
– Это неправда!
– воскликнула Джоан.
– Мы еще ничего не наметили. Ты просто выдумываешь. У тебя воображение... О, как ты жалок! Теперь я верю, что все европейские мужчины - трусы. Они хвастаются своей культурностью и не умеют драться.
– О чем идет речь?
– раздался вдруг низкий голос Чарльза.
Он открыл дверь своим ключом и вошел, на замеченный обоими супругами. Джерри невольно коснулся заднего кармана. Молоток был на месте. Он проверил и внутренний карман пиджака. Страховые бумаги были при нем.
– Что это за чемодан там, у дверей?
– спросил Чарльз.
– Я чуть об него ноги не поломал. Джоан, глоток виски у тебя найдется?
Чарльз, зевая, уселся на тахту и сдвинул шляпу на затылок.
– А в самом, деле, о чем это вы тут болтали?
– спросил он снова, когда получил свое виски.
Джоан и Джерри молчали. Лениво отхлебнув, Чарльз опять спросил:
– Что у вас, телефон испорчен? Я звонил весь день, и никто не подходил.
– Нас несколько часов не было дома, - проговорила Джоан как-то робко. Джерри возил меня в больницу...
– Он что, бил тебя?
– спросил Чарльз настороженно.
– Нет... Я упала на лестнице и сильно ушибла спину. Но теперь мне уже лучше, гораздо лучше. Только голова болит ужасно.
– Не надо так много курить, - посоветовал брат и перевел взгляд на Джерри.
– Ну, как твой бизнес?
– спросил он молчаливого шурина.
– Много сгреб сегодня чистенькими?
– Джерри немного устал, - поспешила объяснить Джоан.
– У него сегодня был тяжелый день.
– Деньги никому легко не даются, - заметил Чарльз.
– Кстати, я пришел сообщить, что страховка - о'кэй.
– Мы знаем это, - ответила Джоан, взглянув с опаской на мужа.
– Что творится с твоим супругом?
– спросил Чарльз.
– Ведь эти монголы такие болтуны! На другое-то они и не способны.
– Не обижай Джерри, - сказала Джоан.
Джерри стоял, не двигаясь с места, и смотрел на дверь, что звала на свободу. Джоан подошла к нему и спросила примирительно:
– Милый, ты хочешь виски?
– Нет, - коротко ответил он.
– Твой муж не понимает хороших вещей, - заметил Чарльз, встал и, потягиваясь, подошел к Джерри.
– Ну, старина, что ты скажешь теперь, когда твоя жизнь застрахована? Я действовал быстро и...