Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
Не вдаваясь в дискуссию, я прилег на кровать Нины, отдохнуть немного. Лишь рукой махнул примирительно. Пусть говорят, отвлекают девчонку от дурных мыслей. Нюсе только моргнул, и та принялась шептаться с Верой, видимо, по пупочной проблематике. А Коля, подсев к Нине, потребовал ответа:
– Милая, ты же забрала из дома личные вещи... Я помню. И сам видел сумку, которую Антон еще черти когда сюда притащил.
– Забрала, - согласилась она в недоумении, открывая новую бутылочку сока.
–
– А бар бросила?
– возмутился Коля.
– Да кому он нужен, - удивилась Нина.
– Дело большое. Красивые бутылки на подарки из-за границы перла, только дарить теперь некому.
– Эгоистка бессовестная, - вынес Уваров приговор.
– Только о себе можешь думать. А как же я? Мне подарки самому пригодятся. Ладно, одну бутылочку нахалу отдам, так и быть.
– Вера, а когда тебе разрешат вставать?
– вроде бы негромко задал вопрос, а в комнате сразу наступила тишина.
– Нескоро. Доктор сказал, будет еще одна операция, - Вера всхлипнула, давясь слезами.
– Проникающее ранение бедра, сказал, это подлая штука. Но мне повезло, имплантат вставлять не пришлось. Так что жить буду. Только ходить с трудом. И еще доктор сказал: очень хорошо, что я не замужем. С таким ранением рожать нельзя.
– Ты собралась рожать, доченька?
– ахнула Нина.
– Какие могут быть роды, когда свадьбы еще не было!
– Теперь ничего не будет...
– у Веры начиналась новая истерика.
– Ни родов, ни свадьбы! Кто такую хромую корову возьмет?
Я поднялся, чтобы присесть рядом:
– Ну и дурочка. Возьмут, не возьмут... Ерунда это все. Главное в женщине не ноги.
– А что?
– она замерла.
Впрочем, заинтересовались все, и Нина, и особенно Анюта.
– Глупая моя, главное в женщине - борщ. Запомни, это самое важное. А сейчас расслабься, мы с Анечкой налепим тебе белых латок. Фирма гарантирует, будешь ты у нас как новенькая...
Нюся сжимала дырки в ауре, я клеил белые заплаты. Управились вовремя - в палату явился лысый доктор с процедурной медсестрой. И немедленно выгнал нас из помещения, вместе с Колей Уваровым.
– Что это такое?
– сказал он строгим голосом.
– Чтоб духу вашего здесь больше не было! Днем привезут бабушку, так что это закрытая зона. Катя, после процедур озадачь Клаву проветрить, сделать влажную уборку, бактерицидный свет включить. А вы, Ниночка, после лечебной гимнастики, проследите. Нам здесь проходной двор не нужен. И еще. Катя.
Плакаты на двери развесь, те, что Минздрав рекомендовал: «Просьба на пол не плевать».
**********
Выжатым лимоном я свалился на койку, и сразу заснул с устатку.
Очнулся днем, когда Нюся подсунула мне какую-то
Спиной ко мне, над ним наклонилась Алена. Подол халата закрывал парня, зато картина открывалась невероятно изящная - бедра переходили в тонкую талию умопомрачительным изгибом. Не всякий художник взялся бы перенести на холст этот кормовой подзор.
– Ну-ка, мальчик, давай уточку уберем, - журчала Алена.
– Вот молодец! Арбузика покушали, оно и выходит. Пусть. Это хорошо, болезни вместе с этим тоже уходят. А теперь порядок наведем...
– Что ты там все время намываешь?
– с подозрением поинтересовалась Анюта, прилаживая мне капельницу.
– Чуть ли не каждый час с тазиком летишь.
– Свое добро надо содержать в чистоте, - назидательно ответила Алена.
– Чистота - половина здоровья. Об этом даже поэт сказал.
– Чего сказал?
– «Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а нечистым трубочистам стыд и срам», - продекламировала она.
– И в честь чего эта труба стало твоей?
– хмыкнула Нюся.
– С какой такой радости? Вьешься вокруг нее, будто акула за Хемингуэем.
– Так он сам не может, а мне не сложно, - Алена захлопала глазками.
– Я и Антона Михалыча помыть могу.
– Вот уж нет! Свое добро сама отмою, - Анюта грозно засопела, крылья носа затрепетали. Руку она зачем-то положила мне на живот.
– Ну и ладно. Наше дело предложить, - царственной павой Алена направилась мыть руки.
– Анька, ты думаешь меня сегодня кормить?
Нюся подняла голову
– Не видишь - пузырьки регулирую? Кастрюля в холодильнике.
– Так-так...
– после этой знаменитой Колиной присказки Алена надолго замолчала - снимала пробу с обеда. Наконец, голос прорезался.
– Анька, какая вкуснятина... Научишь?
– А чего там сложного? Обычная окрошка на хлебном квасе.
– Но здесь таранка!
– Правильно, это рыбная окрошка. Хитрость в том, что несколько сухих рыбок нужно разделать и ошпарить кипятком. А потом порезать меленько, и добавить. Такую окрошку очень уважал товарищ Хрущев, в столовой ЦК КПСС ему летом специально готовили. С тех пор она стала там популярна.
– Откуда ты это знаешь?
– поразилась Алена.
– Да так, случайно услышала, - туманно ответила Нюся.
– Бываю в разных местах.
Неожиданно Алена сменила тему:
– А зачем ты положила зеркало под кровать Антоши?