Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
– Да? Впечатление волны?
– Ты должна нести себя по сцене загадочно, не теряя достоинства, - терпеливо пояснил я.
– Тверже шаг!
– Тверже не могу, - возразила Сеня.
– Почему?
– Анька лифчик подсунула гадский: нежный, воздушный. И теперь сиськи при ходьбе телепаются, - прошептала она.
– И трусики с джинсами дурацкие - попа дрожит...
– Ну что это за выражение: «сиськи телепаются»?
– возмутился я.
– Была бы ты взрослой дамой, сказала бы «бюст колышется». А у тебя девичья грудь, она может только
– Эти брюки... Они вроде бы обтягивают, но не сильно.
– Джинсы из стрейчевого денима подчеркивают красоту бедер. И чего плохого, когда попа волнуется? Девушка сама по себе поэзия, а попа - это даже не поэма, а больше. Это сага, большое поэтическое произведение из двух частей. Она должна волноваться и волновать!
– закончив с теорией, я перешел к практике.
– Представь себе, что ты идешь по сцене. Вперед!
Сеня двинулась строевым шагом. Ада с Сарой впали в ступор. Пришлось и их призвать на сцену:
– Девочки, не спим. Двигаемся в такт музыке!
– Но музыканты не ходят по сцене, - возразила Сара, и Ада энергично закивала головой.
– У них же инструменты, пюпитр, ноты...
– И еще у них есть бедра!
– добавил я.
– Понятно? Двигаем бедрами плавно и энергично. Ведь вы - что надо! Кстати, у музыкантов есть руки. Кому-то может показаться, что руки заняты инструментами. Это ошибочное мнение, руками можно приветствовать зрителей и совершать самые разные жесты.
Показав, какие бывают жесты, я пристроился рядом со старательно шагающей Сеней. После коротких маневров заметил уважительно:
– Какие у тебя трехглавые мышцы плеч... Очень четкие.
– Спасибо огороду, - хмыкнула девчонка.
– Побегаешь по нашей плантации с тяпкой, и не такое вырастет.
– Так, спохватился я.
– Микрофон!
– Чего?
– Кто так хватает микрофон, Сеня? Это не граната! Микрофон держат кончиками пальцев, изящно, как столовый нож. Вот. Мизинец не оттопыриваем! Локоть задирать не надо.
– А как надо?
– Сеня распахнула темные глаза серны. Только не пугливые, и заинтересованные.
– Лев Лещенко закидывает микрофон вверх, будто пьет из него. Похожая поза называется «стойка горниста». Иосиф Кобзон держит микрофон бережно, как хрупкую чашу вина. Но мы не будем их копировать, потому нам нужен свой стиль.
– Свой стиль?
– Конечно, ты же круче. Ты - Ксения Люлька, восходящая звезда Ростова.
Сеня зарделась. Такие мысли приходили ей в голову, видимо, но она их гнала. А зря!
– Микрофон держим рядом со ртом. Другой рукой можно взять микрофонную стойку, чтобы крутить разные фигуры и переворачивать вверх дном. Пойми: микрофон должен стать не только привычным аксессуаром, но и это частью тела. Дома потренируешься возле зеркала. К каждой песне подберешь выражение лица и позу. Ты артистка, понимаешь? Ты играешь на сцене роль. Главную роль. Вместе с лицом у артистки работают плечи, ноги, грудь и попа - все, что у тебя есть
Ада с Сарой раскрыли рты:
– Зачем нам армянский?
– Это большой секрет, но участникам группы надо знать: вы едете в Ереван. Студенческую группу «Надежда» пригласили на гастроли, - мимоходом я раздал листочки с текстами на двух языках.
– А занятия?
– остановилась Сеня.
От такого непонимания я тоже встал.
– Нет, вы посмотрите на нее! Что для студента важнее: яблоки в колхозе собирать, или петь на сцене? Мне кажется, выбор очевиден.
Подробности разглашать не стал, сами вскоре все узнают. После концерта в Чалтыре пошла волна, которая докатилась до армянской филармонии. Ростовская группа, исполняющая джаз на армянском языке - это сенсация. А письмо из Ереванского горкома партии заставило ректора музпеда склонить голову, ведь дружба народов превыше всего.
Вскоре после ухода девушек явился побитый любовник Ваня. «Голова повязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве».
Усадив хмурого таксиста на скамейку, мы с Нюсей приступили к лечению. Отработанная технология работала четко - бери латки из моей ауры, да лепи Ване на затылок. При этом можно было даже поболтать:
– Как же так вышло, Ваня? К нашему разведчику враг подкрался незаметно. Странно...
– Виноват, - честно признался таксист.
– Увлекся заданием, потерял голову.
– Хорош герой, - я покачал головой.
– На бабу не успел залезть, а его уже сняли. Тренироваться надо, друг мой.
– Увлекся заданием? В смысле «потискать, облобызать»?
– нахмурившись, Нюся перечислила пункты «задания».
– Ничего не пропустила? А как же жена и дети, дядя Ваня?
– Наташа святая женщина,- без тени смущения сообщил Иван.
– Жену я люблю, Галюсю обожаю. А Жанна - это легкое, воздушное и волшебное виденье. Сладкий сон, который можно тискать и лобызать. Неужели тебе никогда не снилось ничего подобного?
– А по темечку вам тоже во сне попало?
– хмыкнула Нюся. И начала пророчить: - Вот узнает дядя Коля про ваши сновидения, нам всем влетит по первое число. Больше так не делайте, ладно?
Глава сороковая, в которой кто богу не грешен, тот царю не виноват
Загородный пляж под Гаграми радовал своей стабильной пустынностью. Редкие группы отдыхающих совершенно не напрягали, поскольку в отдалении занимались собственными забавами и простецкими закусками. Никаких излишеств на диком пляже не появилось - ни автоматов с газировкой, ни лотошников с мороженым. «Вароний кукуруза» и «горячий ачма» никто не кричал, фотограф с мартышками по берегу моря не слонялся. И слава богу, тишина и порядок. Правда, мусор здесь никто не убирал, но что у нас, рук нет?