Четвертый уровень. Предательство

Андреев Николай

— Или смерть на поле брани, — вставил Астин.

— Почетная, героическая смерть! — вспылил юноша. — И я бы сражался за Родину, за Отечество! А что здесь? Жестокий, подневольный убийца, труп которого рано или поздно с презрением бросят в грязную яму. Ни надгробного памятника, ни добрых слов на прощание. Закопают словно шелудивую собаку. Знал бы ты, что мне пришлось пережить за эти три года.

— Знаю, — спокойно вымолвил асконец. — И об аланских плантациях, и о маорских шахтах, и о поединках на арене Ассона. Я давно иду по твоим следам.

— А знаешь, сколько невинной крови я пролил? — прошипел Андрей. — Собственные мучения пустяк по сравнению с этим кошмаром. Вонзить

клинок в грудь врага, свернуть шею отъявленному мерзавцу нетрудно. Противно, но и не трудно. А что делать, когда тебя заставляют стрелять в умоляющего о пощаде старика, бросать гранату в дом, где спрятались женщины и дети? Их изуродованные лица мне снятся по ночам. За что мне это Астин? За что? Волков опустил голову и разрыдался. В его словах звучала и злость, и боль, и отчаяние. Слишком много испытаний выпало на долю юноши. Все, что накопилось на душе, сейчас выплеснулось наружу. Никому другому он этого сказать не мог. Ворх прижал ученика к себе и ободряюще похлопал по спине.

— Ты не ответил, Астин, — всхлипывая, произнес юноша.

— Мне нечего ответить, — сказал самрай. — Так распорядилась судьба.

— Судьба, — с иронией в голосе повторил Андрей и снова отстранился от асконца. — Великолепное объяснение. А главное ни к чему не обязывающее. Чуть что, во всем виновата судьба. Но ведь к тому катеру ты меня привел. Не раньше и не позже. Кстати, подобных машин я больше не видел, хотя побывал и на плайдских, и на сирианских кораблях. Кто были мои родители? И, пожалуйста, не лги. Если скажешь знаменитые ученые, я не поверю.

— К сожалению, не могу, — тяжело вздохнул Ворх. — Ситуация не позволяет сделать это. Тебе придется еще какое-то время побыть в неведении.

— Черт подери! — выругался Волков. — Мне надоели твои тайны. Пойми Астин, я наемник Энгерона. Нас направляют в самые горячие точки бывшей империи. Мы смертники, расходный материал.

— Тебе не хватает выдержки и терпения, — возразил самрай. — Твое положение действительно незавидное, но не безнадежное. Есть примеры…

— Проклятье! — оборвал учителя юноша. — Вы что сговорились? Я только и слышу упреки и наставления. А какой от них прок?

— Ты жив, здоров и это уже хорошо.

— Утешил, — язвительно заметил Андрей. — Я раб. На шее обруч с взрывчаткой, в крови ядовитый препарат, плюс дурацкий микрочип, контролирующий каждый мой шаг. Стоит наблюдателю нажать на кнопку пульта…

— А ты сильно изменился, — произнес Ворх. — Упрямый, своевольный, самоуверенный мальчишка вдруг прекратился в покорного, послушного фаталиста.

— Не вдруг, Астин, не вдруг, — Волков вытер слезы. — Три года пыток, издевательств, унижений. В таких условиях человек быстро учится. Хочешь выжить — смири гордыню, закрой рот и выполняй все требования хозяев. Иначе тебя либо забьют до смерти, либо распнут на столбе. Порой мне откровенно везло. Шрам на губе оставил крекот. Знаешь, при каких обстоятельствах?

— Ты убил двух охранников, пилота бота и парня, бежавшего вместе с тобой, — сказал самрай. — Крейн Мектон приказал казнить бунтаря.

— Я поражен, — юноша удивленно взглянул на асконца. — Откуда такая осведомленность?

— На Алане много рабов и найти нужного непросто, — ответил Ворх. — Ты обещал свести счеты с Эдвином Даркели. Я решил, что имею право сделать это за тебя. Негодяй получил по заслугам. Досталось и еще кое-кому…

— Астин, убивая людей, ты не испытываешь угрызений совести? — неожиданно спросил Андрей. — Ведь даже у самых отъявленных мерзавцев есть матери, жены, дети?

— Я выполняю свой долг, — бесстрастно произнес асконец.

— И в чем же он состоит? — поинтересовался

Волков.

— Я должен любой ценой сохранить жизнь на… — самрай осекся на полуслове. — Я обещал другу позаботиться о его сыне. Если бы не соглашение, заключенное майором Лейроном и устроителями поединков на Грезе, ты давно был бы свободен. Это проблема, но и она решаема. Нужно лишь время. А пока твоя главная задача — уцелеть. На Окре скоро будет жарко.

— И что ты посоветуешь? — с иронией в голосе проговорил юноша.

— Не поднимайся в атаку первым, не лезь в самое пекло, — сказал Ворх, — соблюдай предельную осторожность. И никогда не расслабляйся, не теряй концентрацию.

— То есть, ты предлагаешь мне спрятаться за спины друзей, — произнес Андрей. — Отличный совет. А как я потом буду смотреть им в глаза?

— Не утрируй, — бесстрастно возразил асконец. — Я лишь призываю к здравому смыслу. Не надо изображать из себя героя. Демонстрировать храбрость, отвагу можно в другом месте.

— На Корзане и Тесте моим взводом командовал сержант Миллан, — усмехнулся Волков. — Он говорил то же самое. Даже заставил меня отстать от подразделения.

— И что с ним стало? — спросил Астин.

— Не знаю, — юноша покачал головой. — Бедняге ампутировали кисть. С инвалидами Энгерон не церемонится. Либо продает по дешевке, либо ликвидирует.

— Жаль, неглупый был человек, — вымолвил самрай и посмотрел на часы. — Пора прощаться. Увидимся через пять дней. Постарайся выпроводить из каюты своих товарищей. И помни, враг никогда тебя не предаст, предают только друзья. Ворх вышел в коридор. В какой-то момент ему показалось, что слева мелькнула странная тень. Но нет, он ошибся. Вокруг ни души. Слегка покачиваясь, асконец двинулся к границе зоны отчуждения. Встреча с Андреем оставила двоякое ощущение. Без сомнения, наследник престола нуждается в поддержке. Волкову очень, очень тяжело. Нервы юноши на пределе, это чувствуется сразу. Появление наставника ободрит Андрея, даст ему надежду на освобождение. Когда рядом близкий человек, когда ты не одинок, любые беды и невзгоды переживаются легче. Вопрос в том, прислушается ли Волков к словам асконца? Характер у парня не сахар. И что самое неприятное, он окончательно сформировался. Его уже не изменишь, не переделаешь. Юноша вспыльчив, упрям, эгоистичен. Говоря, что Андрей сдался, сломался, Астин провоцировал ученика на откровенность. Простейший психологический прием, но весьма эффективный. Доводы, приведенные Волковым, не имели ни малейшего значения. Главное его реакция. Внешне юноша спокоен, рассудителен, но в глазах злость, раздражение, ненависть. В нем удивительным образом совмещаются абсолютно противоположные качества: жестокость и доброта, цинизм и наивность, смелость и страх. Создается впечатление, что Андрей на распутье, на развилке дорог. Какую выбрать он так до сих пор и не решил.

Дверь плавно, бесшумно закрылась. Волков сел на кровать. Подобного «сюрприза» он не ожидал. Юноша давно уже не вспоминал наставника, вычеркнув его из списка живых. Андрей явно поторопился, недооценил Астина. Учитель действительно никогда не нарушал данных обещаний. Что теперь? Волков грустно усмехнулся. А ничего. Сбросить оковы рабства все равно не удастся. Хотя надо честно признать, на душе как-то потеплело. Наставник где-то рядом, он пытается спасти его. Впрочем, последняя фраза Астина заставила юношу задуматься. Что это — обычное предупреждение или угроза? А если учитель тоже участвует в воине Света и Тьмы? Тогда он представляет серьезную опасность. Пожалуй, рассказывать ему о видениях, о знаке на груди не стоит. Да и о взаимоотношениях с Эвис Торнвил лучше умолчать.