Четвёртый

Калашников Сергей Александрович

– Это что? Допрос?
– не повёлся на мою уловку старшина.

– Да чего там?
– встрял из-за кустов Фимка.
– Если какают, значит, имеют, что кушать. Если построили такой большой шалаш, значит, никуда не торопятся. Не будем отдавать им тушёнку. Наверно, они больше любят рыбу.

– Уверена, что в шалаше старший офицер. Раненый и нетранспортабельный, иначе они его унесли бы на носилках, а не сидели бы в жалкой сотне километров от линии фронта - поддержала беседу Оля, тоже не показываясь на виду.

– Не рыбой единой живут, - так же из засады прорезался Миша.
– Фуражиров вон с

утра выслали в сторону Усатово. Если по-тихому картохи накопают, это ещё ничего, но, если попытаются у жителей чего-нибудь купить или выпросить, могут на полицаев нарваться. А то и немцев на свой след наведут. Я так думаю, что нам нужно прощаться и сматываться.

– Вы уж простите, Антон Егорович, - сказал я, забирая у старшины "свои" документы.
– Однако не могу не согласиться с товарищами.

– Ты погоди, Ференц, - вдруг спохватился мой "собеседник".
– Доктор говорит, что генерала только через неделю можно будет нести, а до той поры, может...? А то я тут скоро корни пущу.

– С нами, что ли, проситесь?
– уточнил я.

– Ну да.

– Вечером в сумерках сюда приходите, а мы до той поры обсудим это дело с начальством.

***

Озеро это, если судить по карте, имело форму кляксы, то есть состояло из нескольких заливов и мысов, отчего вся его поверхность с одной точки не просматривалось. Поэтому мы не стали отказываться от намерения провести здесь испытания ныряльно-плавательного снаряжения, а просто отошли по берегу на несколько километров и выбрали для своих целей прикрытую островом протоку. Здесь и принялись за дело. Недостатков в наших гидрокостюмах хватало - в одних местах тёрло, в других давило. У Ольги слетел левый ласт, конец трубки удручал зубы... и так далее. Поэтому инструменты и материалы, прихваченные с собой, не раз пускались в ход, пока мы не довели амуницию до более-менее внятного состояния.

А тут новая незадача - из леса появился утренний старшина в сопровождении ефрейтора и лейтенанта. Мы ведь не могли окружить себя постами и секретами, потому что все были заняты, вот и попались.

– Арсенал у вас богатый, - миролюбиво отметил лейтенант, не вынимая из кобуры табельного ТТ. Остальные на нас тоже оружия не наставляли и поглядывали без угрозы во взорах на ручной пулемёт, автомат и две винтовки, сложенные рядом с ранцами. Мы тоже за пистолеты не хватались - наши, всё-таки. Да и заняты были - Фимка резал сало, раскладывая его пластинки по лепёшкам размером с оладушку, что мы нажарили из размоченных пшеничных зёрен. Я устраивал на просушку суконные детали гидрокостюма, а Миша боролся с узелком шнуровки на Ольгиной руке.

– По следам, что ли отыскали?
– поинтересовался я, всматриваясь в ефрейтора. Очень уж он смахивал на коренного жителя Сибири. Имею в виду - на представителя малых народностей. Их ведь, вроде как, в армию не призывали, а это явно солдат-срочник. Пограничник к тому же. И винтовка у него со щелястым цевьём и целым хозяйством в окрестностях мушки.

– А что это ты, Ференц, так на Лючикина уставился?
– полюбопытствовал старшина.

– Да вот гадаю, может ли он белке в глаз попасть?

– В голову, - поправил меня ефрейтор без всяких особенностей речи или акцента - по-русски

он говорил чисто, - чтобы шкурку не испортить.

– У вас патронов не найдётся для добрых людей?
– вдруг невпопад спросил лейтенант.

– Наших от трёхлинейки нет, только к нагану немного имеется. Да и немецких винтовочных всего на две неполных ленты наскребли, - отозвался Миша.

– А медикаментов каких, или бинтов?
– включился в расспросы старшина.

Ольга достала из ранца солидный свёрток и щедро поделилась трофейными перевязочными пакетами - у нас их хватало. И советских бинтов добавила, оставив немного себе. В обтягивающей суконной жилетке и облегающих штанишках она смотрелась улётно.

Забрав стопку с мундиром и солдатские ботинки, она скрылась в зарослях.

– Забавно было наблюдать, как вы одну девку втроем раздеваете, - негромко произнёс лейтенант, проводив её восхищённым взглядом.
– Так вы, не иначе, мост собрались подрывать?

– Если имеете возможность помочь взрывчаткой, мы бы не отказались, - ввернул Фимка.

– Нет у нас тола, - вздохнул старшина.
– А что за мост?

– Железнодорожный, - ответил я.
– На каменных быках.

– Бетонных?

– Да не разглядели мы в точности, потому что без бинокля, а близко не подберёшься из-за патрулей. Ледоломы, что вверх по течению сориентированы, определённо бетонные, а та часть, что стоит - как будто сложена из здоровенных каменюк. Ну и фермы железные сверху.

– Бетон или каменная кладка - без разницы. Толу-то сколь у вас?

– Килограммов тридцать без малого.

– Этим вы только выбоину сделаете. Ну, или, может, найдёте нишу для минирования - тогда будет толк.

– А вот эти топорики у вас в петличках - это значит, что вы сапёр?
– полюбопытствовал я, кивая на значок рядом с "пилой" из четырёх треугольничков.

– А галстук свой пионерский ты только в школу носишь?
– с ехидством в голосе ответил вопросом на вопрос старшина.
– Короче, ребятки, ваши тридцать килограммов нужно закладывать в места соединения ферм и опор. И не одним фугасом, а так, чтобы порвать стальные конструкции в узлах соединения. Тогда пролет упадёт одним концом, и будет немцам на несколько дней ремонта с использованием тяжёлой техники, которую ещё нужно подогнать.

Фимка вытащил большой трофейный блокнот и подал карандаш: - Нарисуйте, пожалуйста.

– И ещё подскажите, где искать эти самые ниши?
– добавил Михаил.

Подошла Ольга, одетая во вражескую форму, и раздала бутерброды: - После купания зверски хочется есть, - улыбнулась она смущённо.

В повествовании о сложности подрыва мостов относительно небольшим количеством взрывчатки товарищ старшина был крайне убедителен. Он поведал нам, как прикинуть количество тола, необходимое для того, чтобы перебить толстый металлический профиль исходя из использования стандартных двухсотграммовых шашек. При обсуждении мест минирования, указал на то, что желательно нанести повреждения в местах наибольшего напряжения конструкций в расчёте на то, что их вес усугубит нанесённый вред. Мы сами не заметили, как набросали эпюры напряжений для облика моста, который запечатлела наша память, и грубо оценили... Когда Оля так распахивает глаза я всегда восхищаюсь их величиной.