Четыре направления - четыре ветра
Шрифт:
Я могу думать две мысли одновременно, три мысли. Я вижу сразу бесконечное количество вещей, потому что время подобно этому небу, нет ни начала, ни конца, и каждое мгновение отражено в каждом другом. И видение не требует времени.
Где она. И что же она сказала?..
Солнечные лучи поворачиваются ко мне, пронизывают темноту, играют всеми цветами радуги на пустынной равнине, пучок лучей выходит из тоннеля на безлесом горизонте, и вдоль этого пучка, внутри света, идет ягуар, и поступь его совершенна и решительна. Поэтическая плавность, безошибочность движений, и чернота. Такая
Он обнюхивает меня, затем мою окоченевшую плоть — я отделен от нее — и, удовлетворенный, бежит обратно к свету. Я следую за ним. Мы двигаемся вместе, как это было прежде, как одно целое, к источнику света. Я оборачиваюсь и, продолжая двигаться вперед, смотрю назад, но мы уже слишком далеко в тоннеле, пустыня потерялась среди игры красок.
Я никогда не возвращусь. Свет смыкается позади меня, и я знаю, что никогда не пойду обратно, что момент смерти уже пройден. Он миновал беззвучно, никак не дав знать о себе. Без усилия. Откровение. Это была смерть. Где-то там, позади. Умер ли я действительно? Последний вздох? Умер сознательно?
Голоса. Все слышнее хор. Он нарастает. Он поет для меня одним голосом. Покойник. Знакомый. Здесь человечество говорит в один голос многими устами. Добро пожаловать.
Блаженство. Здесь, здесь свет. Яркий, ярче, ярчайший. Я мигаю? Нет, рефлекс не работает. Это забавно. Нет любопытства, просто забавно. Я не могу мигать, потому что у меня нет глаз, и, смешно подумать, у меня нет языка, и мои смех — это моя последняя и вечная радость.
Ликование. Оно зарождается во мне и растет, ширится. Наполняет Вселенную… разливается… охватывает все, что когда-либо… Я вижу время. Я ощущаю время, я могу следовать по любому пути, лететь на взрывной волне от взрыва, центр которого — свет. Обнаруживаю, что будущее не впереди, как и прошлое не позади. Я этого не знал раньше. Я думаю, что время… Было… что? Знал ли я, что было? Не могу вспомнить. Память. Память? Когда было мое последнее дыхание? Когда оно есть?
Пропал. Заблудился, потерялся в далеких отражениях света. Теперь стягиваюсь. Отражения стягиваются. Оттуда сюда. Все, что растягивается, стягивается, сжимается. И Дама здесь, она в своей мантии из перьев. Она плавно поворачивает голову, кошка и сова. Я никогда не забуду ее лица, потому что никогда не сумею вспомнить его впоследствии.
Глаза за вуалью. Зрачки расширяются… все, что растягивается… сжимается, голова откидывается назад, рот открыт в родовом экстазе. Она вздыхает, и мое сердце болит, болит грудная клетка.
Дышу.
Хватаю воздух, когда мое лицо прорывает поверхность лагуны, глаза заливает вода. Я вдыхаю крик. Это мой первый вдох. Я не помню, что случилось дальше. Я услышал крик. Я проснулся, вздрогнув от крика, прислушался, как он переходит в протяжный вой, и слабеющее эхо доносится издали. Я полностью был в этом мгновении. Я знал, что был в путешествии, что провел вечер в ритуале и что сейчас я проснулся и лежу на спине в маленькой комнате, укрытой пальмовыми листьями, и здесь я буду приходить
В ночном воздухе висела тяжелая тишина, висела влага, готовая пролиться дождем. Опять. Далекий и мучительный. Эхо, усиливающее тишину. Призыв в темноте. Джунгли вместе со мной прислушиваются к звуку. Он не так далек, как мне вначале показалось.
Я поднялся, раздетый, и быстро пошел к выходу. Я шел, потому что должен был идти. Я шел не думая, затем остановился, почувствовав, что мои башмаки погружаются в песок, я уже на берегу лагуны. В правой руке у меня мачете Рамона. Это меня остановило.
Сплю ли я? Нет. Вот Рамон, все еще курит трубку. Его профиль очерчен отблеском единственной свечи в песке. Он заметил мое появление издали.
Стою на краю лагуны, лицом к просвету среди деревьев, где начинается тропинка к излучине реки. В полном ли я сознании?
Боже мои, конечно! Я в моменте, и я настроен на этот момент. Я посмотрел на свое тело, уже сверкающее от разлитой в воздухе влаги; моя грудь тяжело вздымалась.
Это был кот, это он кричал в ночи на том конце тропы, у излучины. Я знал это. Я все время знал это.
Я ощутил едва заметное движение воздуха. Ласковый ветерок, предшествующий дождю, подул на меня из джунглей и принес запах животного. Запах его мускуса. Я поймал этот запах и пошел по нему в джунгли.
Я быстро двигался по тропе на полусогнутых ногах. Я ориентировался по запаху и леденящему душу вою. Сейчас будет мой черед. Выслеживаю кота. Может быть, я убью его. Может быть; я не знаю. Я знаю, что никогда не было ничего столь важного. И я знаю, что мой запах — от меня пахнет двадцатым столетием — распространяется позади и впереди меня, я чувствую, что джунгли отступают, пятятся, и в них назревает паника, они затаили дыхание, пока я двигаюсь среди чего-то похожего на тишину, приближаюсь к излучине.
Я почти у цели — и тут я сошел с тропы. Теперь у меня преимущество. Я вошел в речку и тихо бреду по воде, не оставляя отпечатков ног на илистом дне.
Он здесь, на серебристом песке; он кричит, вытягивается, извивается в приступе вожделения, черный, как смола, бока тощие, он воет, он роскошествует в собственном великолепии на песке. Забывание. Стон. Он пахнет, как секс. Я не знаю, что он делал. Я знаю, что я стоял там, в воде выше колен, раздетый, с мачете Рамона в руке, сердце у меня бешено колотилось, кровь бушевала в голове. В спину мне дул прохладный ветер.
Направление ветра поменялось.
Небо громыхало. Сейчас, с секунды на секунду… Ягуар, растянувшись па животе, метался в песке и вдруг вскочил, спина его выгнулась дугой, и он застыл, как для броска. Когти вонзились в песок, полная неподвижность. Затем длинный хвост вздрогнул. Еще раз. Рефлекс. Широко раскрытые желтые глаза, точная фокусировка. Нас разделяло пятнадцать футов. Мы не мигая смотрели друг другу в глаза и отражались друг у друга в зрачках.
Я поднял руку и протянул ее через разделявшее пас пространство. Дрожь прошла по телу кота, так что вся шерсть его покрылась рябью. Он прижал уши к затылку. Песок сыпнул по воде. Ягуар прыгнул косо вбок, резко набрал скорость и влетел в зеленую лиственную стену леса.