Четыре палки в колесо
Шрифт:
– Только, что он долбанный чокнутый. И если он вытащит свой член, чтобы отлить, уйди с дороги. Однажды он окатил Хансона, и Хансон клянется, что он стоял футах в пятнадцати в стороне.
Хансон был другим охотником за головами. По большей части работал на залоговую контору «Золотая Звезда» на Первой улице. Хансон никогда не производил впечатления болтуна, рассказывающего фальшивые военные байки, поэтому я развернулась и начала обратный спуск по лестнице.
– С меня достаточно. Я звоню Луле, пусть забирает меня отсюда.
Меня
– Еще раз подумай, - сказал Рейнжер. – Мы в этом деле повязаны.
– Я не хочу, чтобы меня обоссали.
– Просто смотри в оба. Как только он вытащит свой член, мы оба отпрыгнем.
– Знаешь, я могла бы иметь кучу других хороших работ, - пожаловалась я. – Не нужно мне связываться с такой вот.
Рейнжер обнял меня и повел вверх по лестнице.
– Это не просто работа. Мы на службе государства. Мы вершим закон, милашка.
– Ты поэтому этим занимаешься? Потому что веришь в закон?
– Нет. Я делаю это за деньги. И потому что охота за людьми лучше всего мне удается.
Мы добрались до двери Томпсона, и Рейнжер поставил меня сбоку, а сам постучал.
– Вшивые ублюдки, - прокричал кто-то изнутри.
Рейнжер заулыбался:
– Норвил дома.
– Он еще раз стукнул: - Открой дверь. Нужно с тобой поговорить.
– Я видел тебя на тротуаре, - заявил Норвил через все еще закрытую дверь, - и открою дверь, когда рак на горе свиснет.
– Я считаю до трех, а потом взломаю ее, - предупредил Рейнжер. – Раз, два… - Он потрогал ручку, но дверь была закрыта. – Три.
Никакого отклика изнутри.
– Проклятый упрямый старый пьяница, - выругался Рейнжер. Он отступил и с силой пнул дверь в точности слева от ручки. Раздался треск дерева, и дверь вышибло.
– Вшивые ублюдки, - вопил Норвил.
Рейнжер осторожно ступил в проход с пистолетом в руках.
– Все нормально, - обратился он ко мне. – Старик не вооружен.
Я двинулась в комнату и встала позади Рейнжера. В дальнем конце комнаты спиной к стене находился Норвил. Справа от него стояли обломанный по краям пластиковый столик и единственный деревянный стул. Половину стола занимала картонная коробка с едой. Крекеры «Риц», сухие завтраки, пакет с маршмэллоу, бутылка кетчупа. У стола на полу стоял небольшой холодильник. На Норвиле была потрепанная футболка с надписью, которая гласила «Добудь горючее из пива», и грязные мешковатые штаны цвета хаки. А в руках Норвил держал упаковку яиц.
– Вшивые ублюдки, - произнес он. И, прежде чем я сообразила, что происходит… ЧПОК. Мне по голове ударило яйцо. Я отскочила назад, а мимо уха пролетела бутыль кетчупа, стукнулась о дверной косяк, и кетчуп брызнул во все стороны. За кетчупом последовали банка с маринадом и следующий залп из яиц. Рейнжер поймал яйцо рукой, а другое попало прямо мне в грудь. Я увернулась от банки майонеза, но схлопотала еще одним яйцом по голове. Норвил вошел в раж, швыряя, что под руку подвернется… крекеры, гренки, хлопья, ножи,
– Поганые коммунисты, коммуняки-ублюдки, - орал он, выискивая в коробке, что бы еще такое бросить.
– Вперед! – скомандовал Рейнжер.
Мы оба рванули к Томпсону, нацеливаясь на его руки. Рейнжер защелкнул наручники на одном запястье. Мы сражались за второе, чтобы обезвредить Норвила. Норвил нанес мне боксерский удар, задев плечо. Я поскользнулась на раскрошенных крекерах вперемешку с мукой и грохнулась на пол. Потом услышала щелчок второго наручника и посмотрела снизу на Рейнжера.
Рейнжер улыбался:
– Ты в порядке?
– Ага. Мне просто замечательно.
– На тебе достаточно еды, чтобы кормить неделю семью из четырех человек.
Рейнжер-то был чистехонек. Всего лишь маленькое пятнышко на руке, которой он поймал яйцо.
– И почему это ты такой чистый, когда я вся в грязи?
– Во-первых, я не торчал посреди комнаты, изображая из себя мишень. А во-вторых, не падал на пол и не валялся в муке.
Он протянул руку и помог мне встать.
– Первое правило в бою. Если кто-то кидает что-то в тебя, уйди с дороги.
– Чертова шлюха, - заорал на меня Норвил.
– Послушайте, - заорала я в ответ. – Да я просто была обязана. И, вообще, это не ваше дело.
– Успокойся. Он всех называет чертовыми шлюхами, - сказал Рейнжер.
– А-а.
Невил уперся, расставив ноги.
– Никуда я не пойду.
Я посмотрела на электрошок, пристегнутый к ремню Ренйджера:
– Как насчет того, чтобы бабахнуть его?
– Вы не можете меня бабахнуть, - заявил Норвил. – Я старый человек. У меня электрокардиостимулятор. Если вы его испортите, у вас будут большие неприятности. Может, даже прикончите меня.
– Черт возьми, - заметила я. – Как заманчиво.
Рейнжер отцепил от ремня рулон клейкой ленты, и, обмотав, связал вместе лодыжки Норвилу.
– Я буду падать, - заканючил Норвил. – Я так не могу стоять. У меня проблемы с алкоголем, знаете ли. Иногда я падаю.
Рейнжер подхватил Норвила за подмышки и оттащил назад.
– Хватай его за ноги, - произнес Рейнжер. – Давай отнесем его в машину.
– Помогите! – завопил Норвил. – Меня похищают! Звоните в полицию. Звоните мусульманам!
Мы дотащили его до второго этажа, а он все еще вопил и извивался. Мне было трудно его удерживать. Из яиц и муки на голове затвердел колтун. Я пахла, как уксусный рассол, и обливалась потом. Мы стали спускаться со второго этажа, тут я пропустила ступеньку и остаток пути проехала на спине.
– Никаких проблем, - заверила я, поднимаясь и прикидывая, сколько позвонков сломала. – Чудо-Женщину не сокрушить.
– Чудо-Женщина выглядит малость побитой, - заметил Рейнжер.
Когда мы выволокли Норвила, на веранде уже поджидали Реджайна с Деборой.